— Догнал Яна?

— Да.

— А где он? Чего убегал-то?

— Здесь, отдыхает.

Лесник молча покурил на крыльце, Бориска позевал, пользуясь темнотой. Все вместе пошли в дом пить чай.

Топор сам собой тюкнулся из ослабевших рук Бориски об пол, когда в середине большой комнаты, на полу, он заметил перебинтованного, с закрытыми глазами Яна.

— Это ты его, Глеб…? Он сопротивлялся? Почему?!

— Кто-то до меня успел с ним поговорить. С подробностями Яник никого из нас не знакомил.

Бориска так и не прикоснулся к тяжелой глиняной кружке.

Капитан Глеб сделал себе полстакана очень крепкого чая, лесник задумчиво прихлебывал, изредка хрупая зубами зажатый меж пальцев маленький кусок крепкого белого сахара.

Шума машины они не услышали — сначала только свет фар пробежал с улицы по цветным занавескам.

— Пойду, отодвину ворота.

Пухленькая черноволосая женщина, с квадратным пластмассовым чемоданом в руках, в синей куртке поверх халата еще только входила в дверь впереди лесника, а Глеб уже догадался, как ее зовут.

Вытирая руки о подол, к врачу бросилась растрепанная Люся.

— Беда-то какая у нас, Светочка! Парня-то как избили, изверги! До смерти прямо, голова вся у него в крови…!

— А где все остальные ваши, ну, туристы иностранные… С другими-то ничего не случилось?

Привычными движениями Светлана снимала куртку, оправляла волосы в прическе, раскрывала свой чемоданчик. И очень тревожилась.

— Раненый один? Или и вы тоже?