Глава восьмая
Степа зажгла висячую лампу, протерла влажной тряпицей клеенку на столе.
«Надо бы Марго написать, да ладно, подождет. Отпишу как-нибудь на неделе, — почему-то внезапно вспомнив о письме Сидориной-Ватрушкиной, подумала она, доставая из кухонного шкафчика чайную посуду. — Что-то припозднился Серега. Али поленился еще раз тащиться на Старый кордон? Нет. Вот-вот, поди, заявится. Он своему слову всегда хозяин. Хорошо, что Клим после обеда снова заснул. Авось и помогут мои компрессы».
И она, неслышно ступая по широким, выскобленным добела половицам, понесла к столу поднос с чашками.
«Какая ж я дуреха! — корила себя Степа, готовя стол к ужину. — Сказал давеча Серега о бежавшем бандите, а у меня и мурашки по коже: «Уж не Клим ли это?» Смешно, правда? А мой «грабитель» похрапывает вон и в ус не дует. — И тотчас подумала о другом: — Днями непременно надо наведаться на кордон Черное дубье. Навестить Серегину Ниночку… До чего же славная пара! Сразу же после десятилетки поженились. Антипычу не пришлось долго уговаривать Серегу заступить в лесники на его место, хотя родители — и Серегины, и Ниночкины — настойчиво отговаривали, «Вы же не монахи, что за нужда в молодые-то ваши годы в ссылку отправляться в глушь лесную?» А они оба смеются: «Мы лес любим! Какая же это ссылка? У нас под руками приемник, телевизор. И книг целый шкаф». Милые ребята!.. Наверное, месяца через три или даже раньше Ниночка должна родить. Что бы мне «на зубок» ей подарить? Да и Зинке-чудинке… ей тоже надо готовить какой-то подарок».
И тут Степа тихо рассмеялась, вспомнив любимую поговорку Антипыча: «Сарынь на кичку!»
Поджидая Серегу, Степа включила транзистор, которым ее премировал прошлым летом директор лесхоза за посадки сосенок на месте бывшего Наподборенского бора. Передавали фортепьянные пьесы Шопена.
«Почитаю, — сказала она себе, присаживаясь к подтопку с романом «Воскресение» Льва Толстого. — От такой приятной музыки и на душе невольно светлеет».
* * *
Серега появился на Старом кордоне утром, поспев как раз к завтраку.
Вскакивая из-за стола, Степа всплеснула руками:
— Мы его к вечернему чаю ждали, а он…
— Прошу не журить шибко, — вешая рядом со Степиным ружьем свою двустволку, сказал суховато, без обычной шутливости Серега. — Закрутился, Степанида Ивановна. Зато привез вам последнюю новость: этой ночью поймали-таки бандита… того, что ранил старшину Пуговкина.
Степа с непонятной ей самой тревогой глянула на Серегу раз, другой. Он так заметно осунулся со вчерашнего дня… И тотчас с обычной своей заботливостью проговорила мягко: