Заметьте, сверстники Костэкела давно отправились в лучший из миров, и если он когда перед ними проштрафился, все грехи давно быльем поросли. Неужто Георге Кручяну (это он перебил председателя) решил от их имени выступить?

Из зала донеслось:

— Какие шутки, товарищи! Пораскиньте мозгами… уважая преклонные года, знаете ли… нет, у меня большие сомнения! Как же так, служит он царям москалей, потом румынским королям, и все им не нахвалятся. А теперь и мы в ножки кланяемся: уважьте, Константин Петрович, станьте нашей совестью, постерегите наше добро…

Его попытался осадить Алион, председатель:

— Брось дурачиться, Георге. К чему твои выкрутасы?

— Погоди, почему выкрутасы, люди добрые? Дай слово, Алион! Председатель ступил на опасный путь, товарищи, ставит в пример эту хитрую лису, а вы и уши развесили. Он вас надувал на каждом шагу, при всех властях, прикидывался паинькой со своими прибаутками, мол, моя хата с краю… Да он же просто церковная мышь!

Дед Костэкел тем временем привстал, повертел круглой головой без единого волоска, словно бильярдный шарик на тонкой пружинке. Приложил к уху ладонь, потом повернулся к председателю, сверкнув смешными стеклышками очков размером не больше пятака:

— Алион, мне послышалось или в самом деле?..

— Все в порядке, Константин Петрович, сиди спокойно. — Председатель показал на стул за столом президиума.

А над рядами возвышался мужчина средних лет с густой седоватой шевелюрой, взлохмаченной, как кабанья шерсть. С крючковатым носом, тонкими губами и быстрым, настороженным взглядом, был он похож на прирученного сокола в степи на охоте.

— Забыли, товарищи, с чего начал пролаза Костэкел, ваш любимчик? Тушил свечи и подбирал огарки в церкви, а теперь советская власть должна шапку снимать перед поповским выкормышем?! — в сердцах выпалил Кручяну. — Нет, я не против старика, лично я! Пусть себе здравствует и Вавилон переживет. Но не Костэкелу быть нашей совестью, нет! Хотите, чтобы я его уважал? Тогда пусть товарищ бухгалтер объяснит, как он ухитрился прошаркать в своих калошах чуть ли не под ручку со всеми царями-королями? Короли пошли на дно, а Костэкел даже ноги не замочил. А ведь таскал на горбу золотую мошну этих кровопийц! При царе Николае процветал, при Фердинанде Первом жил как у Христа за пазухой, с зарплатой… И за это надо пасть перед ним на колени! А вы, люди, хоть раз видели его с мотыгой в руках? Или с лопатой? Все карандашики да чернильницы, буквочки да цифирки! А за какие заслуги каждая власть совала ему портфель под мышку? Я вам открою глаза: он умножал богатства тех, кому служил. Корпел не покладая рук, а на кого работать, ему было наплевать, лишь бы в холодке отсидеться.