Подумал Никанор, помолчал и сказал негромко:

— Знаешь, сват Ферапонт, человек все побеждает, как та рыбешка в иле — когда ей невмоготу, зарывается в землю, ищет воду и не погибает. Вот сижу я с братом-лесником, пью мускат из Болгарии. Над головой — четыре дуба, тень густая… Да, сват, эти живые памятники, и «Богатырь Молдовы» среди них, охраняют нас от солнца и жары. За лесами, где-то далеко, в поле, летит к луне чернозем вперемешку с зернами, а нам и горя мало. Спрашиваю Санду: «Откуда райское питье?»

«Сказал же, — отвечает, — из хорошей страны Болгарии… Проезжал мимо рефрижератор, вышел водитель отдохнуть, вздремнул на опушке, а я тут как тут: «Здрасьте! Добро пожаловать в наш лес, только прошу не разводить огня». Интересуюсь, что везет. «А что вам надо?» — «Так, говорю, просто любопытно». А он: «Виноград везу, гамбурский мускат. Хочешь попробовать?» — «Ну, что виноград, вот вина бы я отведал». — «Дам, говорит, на вино, сделаешь себе. Только ты дай мне бензина».

Никанор хмыкнул и по-свойски наклонился к свату, не заметив, что давно перешел на «ты».

— Теперь скажи, Ферапонт, сколько стоит бутылка такого муската, семьсотграммовая? И где его купить? А тут даешь бензин — получаешь мускат за десять копеек. Литр бензина за литр муската!

Казалось, Бостан переселил свата в лесную чащобу, и Ферапонт лупал глазами, как снежный человек, которого забросили в зеленые джунгли. В тени деревьев-великанов рыба пускает из-под земли пузыри… Где этот ваш Гамбург? И почему мускат воняет бензином? На дубах таблички из черного мрамора: «Памятник природы. Охраняется государством»… На этих памятниках спят, кудахчут, прыгают с ветки на ветку куры лесника и тут же гадят. Под «Молдавским богатырем» стоит домик-развалюшка, которого уже нет, а вокруг бегают живые памятники — дикие козы, олени блеют, потому что пить хочется. И сват Никанор с братцем, лесным стрелочником, смакует в сторонке райское зелье…

«Интересно, — подумал Ферапонт, — зачем ему меня убаюкивать? Что-то тут нечисто… Старший сват как сквозь землю провалился, жених смылся, бабы разбежались. Куры… Это что, куры жареные? Нет, доченька, не надо тебе таких родственников! Сговор у нас или заговор против нашей Дианы?»

Тут он обнаружил, что вцепился в вилку обеими руками и сгибает пополам, будто хочет узелком завязать.

— Что вы делаете, сват? — испуганно воскликнул Никанор. Он уже опомнился и опять перешел на «вы».

— Да где же Тудор, в конце-то концов?! — выдавил, прокашлявшись, Ферапонт. — Почему жених в бега ударился?

— А куда делись женщины? — спросил, озираясь, Бостан.