Нет! как я пошла за него, а главное, как он, мелюзга, смел сделать мне предложение? У, противный! Какую бы карьеру я сделала без его глупого ухаживания! Свой дом… титул… Ницца…зимой ложа в итальянской опере… ах, Мазини! ах, Фигнер! Господи, какая я несчастная! Как скучно жить!

И хоть бы развлекал чем! А то ведь он ничего… ну совсем-таки ничего не умеет: дуется со своим приятелем Оглашенным в какие-то скучные шахматы, в которых конь так нескладно прыгает через клетку, что мне, бедной девочке, во век не понять его скачков – вот и все! Даже и Надсона забыл! Только и помнит еще: „Не говорите мне он умер – он живет“, а уже следующий стих перевирает. Нет! несносный, несносный человек! У!.»

В это время Алексей Трофимович прошел под окнами и исчез в сенях подъезда.

«Боже мой! и одеться-то прилично ему лень! На что похоже? – шуба в грязи, воротник облезлый, а шапка! шапка! В кои-то веки отправился в магазин один, без меня, – так и тут не сумел себе купить вещь, хоть немножко к лицу!»

Звонок.

«Сейчас войдет, нежничать станет; думает, что очень приятно, удовольствие составляет. Нет – мерси покорно! Еще прежде он был ничего себе, куда ни шло, а теперь какие-то баки завел, и, с тех пор, как начал пить водку пред обедом, у него вечно красные жилки в белках… фи!

Здоровается… ну так и есть: целоваться лезет!.. Здравствуй, здравствуй, только не мучь меня пожалуйста; мне нездоровится.

И с чего это он сегодня расторжествовался? Ишь шагает, ишь! Как неприятно, когда этакая дылда мелькает перед глазами! Зачем я только выбрала себе такого большого?.. Трубит! носом трубит! и туда же хочет казаться солидным человеком, отцом семейства!.. Это что еще? Мажет пальцем стекло! Тьфу!.. И как серьезно он все это проделывает; видимо – наслаждается, находит свои поступки необыкновенно умными и занимательными. Нет! мочи моей нет! видеть его не могу! У, животное самодовольное! Убить тебя, убить да уехать! Вот что!.. Лучше и не подходи ко мне, гадкий! Ах какая я несчастная!»

И вот – в ту минуту, когда Марья Сергеевна уже совсем расположилась расплакаться, Алексею Трофимовичу пришла в голову несчастная мысль познакомить жену «с рогатой козой». Дать супругу пощечину стало для Марьи Сергеевны печальной, но необходимой потребностью!..

Зоэ*

Зоэ^*

Зачем ты снова явилась мне в эту ночь – тяжкую и долгую, как дорога в ад, когда, спотыкаясь под ношей воспоминаний, бредет по ней обреченная мукам душа? Чем дальше ведет ее грозный путь, тем мельче становятся образы оставшейся позади жизни, тем глуше и тише ее незабвенные отзвуки. А дьяволы вечного отчаяния, ведущие добычу, все растут и растут впереди – и вырастают, как столетние дубы, и язвительный хохот их переходит в раскаты грома.