У него там славно вымощено!

III

Мои мысли о борьбе с проституцией вызвали пылкие возражения со стороны аболициониста В. В. Зеньковского.

Г. Зеньковский упрекает меня, как «мечтателя о коренных реформах» в области женского вопроса, в презрительном равнодушии к великому аболиционистическому движению, которым сейчас энергично всколыхнулись Европа и Россия. Источник моего якобы презрительного отношения к аболиционистической работе г. Зеньковский усматривает в малом моем знакомстве с нею. «Если бы г. Икс[218] потрудился прочитать хотя бы книги Генне-Ам-Рина („Недостатки современного надзора за общественною нравственностью“), Гюйо („La Prostitution“), Окорокова („Международная торговля девушками для целей разврата“), Покровской („Регистрация способствует вырождению народа“), – он понял бы, что задачи, которые себе ставит аболиционизм, жизненны и чрезвычайно широки».

Имею эти труды, читал: они интересны, полезны, поучительны[219]. А сверх того, полагаю, что неоспоримое положение г. Зеньковского: «Задачи, которые себе ставит аболиционизм, жизненны и чрезвычайно широки», – не требует никаких искусственных и книжных доказательств. Оно ясно без всяких книг. Само собою, «нутром» ясно. Аболиционизм – инстинктивный протест испуганной и возмущенной человеческой натуры против слишком наглядного и осязательного, мучительного зла. Законность этого естественного протеста не подлежит ни малейшему сомнению. Больше того: черствое сердце у того человека, который не присоединяется к протесту. Мое же, – по не весьма для меня лестному мнению г. Зеньковского, – оказывается черствым из черствых, так как я будто бы даже издеваюсь над аболиционизмом, поднимаю его на смех. Откуда это г. Зеньковский взял, – не усматриваю в своей статье, равно как и того, чтобы я проповедовал «квиэтизм» по отношению к проституционному вопросу… Аболиционистические опыты и упражнения я очень уважаю, сам в них неоднократно участвовал, охотно участвую и, конечно, не раз еще буду участвовать. Думаю, словом, что практически я – столько же аболиционист, не принимая на себя этой клички, сколько и мой оппонент. Теоретическая же разница между нашими взглядами – та, что г. Зеньковский оптимистически верит:

– Спасая и охраняя падших женщин, аболиционисты уничтожают Проституцию.

Я же менее склонный к радужным упованиям и розовым миражам, говорю: – спасая и охраняя падших женщин, мы спасаем и охраняем (притом редко с удачею) только известное количество известных нам падших женщин. проституцию же как социальный институт мы благородными паллиативами аболиционизма уничтожить не можем. Рост проституции остановится (а что остановилось в росте, обречено на вымирание) исключительно от этических, общественных, экономических реформ, которые уравняют образовательные, трудовые и гражданские права женщины с таковыми же правами мужчины. И, прежде всего практически необходимо равенство прав экономических. Как скоро увеличатся в числе и расширятся в компетенции области честного женского труда, как скоро честный заработок женщины будет в состоянии парализовать для нее необходимость или соблазн заработка через половую самопродажу, – смертный приговор проституционному институту (по крайней мере, в современных его формах) будет произнесен; а приведение приговора в исполнение временем станет делом весьма короткого срока.