— Ваше здоровье, Капа! — загудело застолье.

— Ой, что вы, смеетесь, наверно? — смутилась.

— Точно, точно, пьем за женщин. — Алышев качнул в воздухе рюмкой. — Скоро будешь своего встречать.

— Все жданки прождала…

— Уже близко.

Капитолина обомлела от доброй вести.

Кедрачев-Митрофанов посчитал, что наступила пора и ему сказать слово. Обращаясь скорее не к Козодоеву, а ко всем остальным, заметил:

— Чур только «звездной болезнью» не болеть. Пусть звания растут сами по себе, приходят каждое в свой срок, а то и раньше. Пускай! Но гоняться за ними, добывать их — последнее дело.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

1

Проснувшись, Юрий лежал, не открывая глаз, слушал утренние шорохи, звуки, ловил домашние запахи. На кухне мать стучала загнетками, звенела сковородкой. За окном слышалось шарканье метлы по убитому до цементной твердости двору, доносилось тупое постукивание топора о колоду: дед Охрим старался по хозяйству. Утренний ядреный воздух, врывавшийся в раскрытое окно, едва уловимо был подгорчен сладковатым чадом сгоревшего бензина, смешанного с машинным маслом. Сразу стало понятным, что отец уже успел перекусить, вывести мотоцикл из сарая, уехать в бригаду.

Юрию показалось, что по-дневному сильное солнце уставилось в глаза, греет, слепит их, еще не открытые, ощутимо давит, вызывая кружение в голове и розовую метелицу вокруг. Не размыкая век, он гадал, что бы это такое могло быть? Солнцу не вовремя заглядывать в эти окна — оно заглянет сюда только после полудня. Возможно, Волошка, зеркальцем балуя, наводит зайчика? Но у такого зайчика луч холодный, а тут просто-таки теплом дышит. Юрий услышал осторожное посапывание, открыл глаза. Перед ним стояла его сестренка. Ночная рубашка ее из белого сатина была не по росту велика, доставала до пола, наглухо закрывая ноги. По-маминому изжелта-белые, давно не стриженные волосы едва заметно курчавились. На маленьком личике ярко выделялись глаза. Они крупно темнели, требовательно и любопытно уставившись на Юрия. Руки, сложенные на животе, прижимали к телу тоненькую книжицу.

— Как тебя зовут?

— Полицька.

— Подруги у тебя есть?

— Ага.

— Кто?

— Тетя Клава.