— Август не кончился!

— Цыган чув шо сказал? Пришел Спас — держи рукавицы про запас… Як ты там, на морях? Що за служба?

— Плаваем, дедусю, потихоньку.

— Да нет, мабуть, не дуже потихоньку, бо Антон рассказывает, по глубокому ходите.

— Разно случается.

— Так-так!.. — Охрим Тарасович примерил в руках метлу, перевернул ее помелом вверх, пристукнул держаком об камень. — Казал опять же батько твой, к примеру, на Севере нырнуть в воду и где-нибудь аж на далеком Востоке вынырнут. Случалось?

— Приблизительно… — помялся в нерешительности Юрий.

— А дыхать чем? Вы ж не рыбы — люди, жабров у вас немае.

— Дыхаем воздухом, дедусю, як и все.

— Где ж его, воздуху, столько напасешься?

— Сейчас, на новых лодках, воздуха хватает.

— Як це так?

— Специальные устройства разлагают воду на водород и кислород.

Дед Охрим качнул бело-молочными вислыми усами, восхитился:

— Придумают же, анафемы!

Он понес метлу к колодцу, утопил в бочке с зазеленевшей водой.

— Нехай отмокает, а то сильно ломкая.

Охриму Тарасовичу не понравились Юркины брюки: чересчур заужены, вроде бы не по-флотски.

— Чего це штаны таки тощеньки? Тэ!.. — махнул рукой недовольно. — И на матроса не похожий. Вот батько твой, Антон, носил, то — да! Як Балтийське море. А у тебя не штаны, а дудочки. Таке черт-те что. Як подстреленный. Ты на приказчика больше похожий, чем на матроса.

— Мода такая. — Юрко оскалился крупнозубо, потянулся с хрустом в плечах, погладил грудь, обтянутую тельняшкой, обрезанной на манер майки. — Раньше носили широкие, теперь узкие.