Она проигнорировала меня и продолжила высказывать умозаключение, к которому, видимо, пришла еще до начала нашей беседы. Она часто так делала. Я редко понимала, куда она клонит, но вряд ли это ее волновало.
– Удивительно, что у тебя выработался подобный сценарий: ты совершаешь кражи неких предметов, которые, как правило, напоминают тебе о совершенном грехе. Кража и сама по себе уже грех, но тут мы имеем дело с сувенирами, связанными с различными безрассудствами. Я бы назвала это коллекционированием греховных трофеев.
– Ну не лампочки же, – возразила я.
– Пожалуйста, не перебивай, – сказала Лидия и замолчала, словно ожидая от меня новой вспышки гнева. – Как я уже говорила, хотя не все они непосредственно связаны с твоим греховным поведением, многие из них имеют касательство к людям, с которыми у тебя установились запутанные отношения. Сначала ты собираешь эти предметы, а затем выставляешь их напоказ. Я думаю, так ты пытаешься контролировать свою вину и уменьшить дискомфорт, испытываемый от подобных отношений и твоего собственного поведения. – Она сверилась со своими записями, прежде чем продолжить, и опять пригладила волосы. Голос у нее был какой-то отстраненный, словно она наговаривала текст на диктофон для потомков, а не обращалась к человеку, сидящему за столом прямо напротив нее, словно не мои поступки она анализировала. – Тебе не очень-то уютно из-за этих переживаний, и ты тщетно пытаешься укротить их, приклеивая к неподвижной поверхности, таким образом беря под контроль. Конечно, этот метод не работает, о чем ты уже знаешь. Одно дело – прятать ведерки из-под сыра под кроватью, зная, что их там легко обнаружат, но продолжать держать их там, когда ты можешь свободно поставить их на свой стол, – это уже крик о помощи. Тебе разрешено украшать свою комнату, вместо этого ты решила наполнить свою коллекцию смыслом, скрывая ее. Я нисколько не удивлена, что в результате наших занятий ты все с меньшей охотой обращаешься к этим предметам.
– Я об этом не задумывалась. – Я и впрямь никогда не смотрела на это под таким углом, и меня это обеспокоило. А что, если она права? Хотя, конечно, я никогда не работала над этими ведерками с таким же увлечением, как над кукольным домиком.
– Честно говоря, – сказала она с редкой на ее лице искренней улыбкой, – я думаю, тебе пора с ними расстаться. Сегодня. Незамедлительно.
– Так и поступлю, – обещала я. Я выбросила их в тот же день. Но сначала сняла этот гребаный свитер.
* * *
С тех пор как Джейн наказали, мы больше не выскакивали покурить тайком остатки наших запасов травки. Пробежки с Адамом тоже прекратились. Мы даже не садились теперь вместе во время еды, если только за столом не было кого-то еще. Лидия сказала мне, что это очень хорошо, поскольку она заметила, что между нами тремя слишком долго существовала