Уже на подъезде, а я все бегал по рыночной улочке, торопился праздничное купить, и, черт, волновался, как мальчишка, которому предстоит впервые в жизни увидеть женщину. А она сидела в джипе в десяти шагах от меня и смотрела, улыбаясь, как я мечусь от лавки к лавке, увешанный пакетами и кульками, не замечая ее. Я в белой рубахе и белых парусиновых штанах, и она в белом. И ветка жасмина белого, добавленная водителем к охапке полевых уже в аэропорту. Ты такой невозможно красивый был, легкий, и глаза светились, я даже окликнуть тебя не могла, так сердце упало… Обнял ее, зарылся лицом в плечо ее, а она в мое, так и стояли посреди улочки – долго-долго.

В заповеднике сменилась администрация, повсюду новые чек-посты, к лесу не подойти. Тропа, которой мы пробирались к протоке, – перекрыта. Дорога на Сингара и, главное, на Мояр, к чудесам, – тоже. Цены на сафари взлетели в пять раз. Сообществу водителей джипов, зарабатывавших частными сафари, запрещено ездить в лес, только по разрешению егерей и лишь по тем двум пустоглядным маршрутам, которые открыты взамен прежних. Теперь они днями стоят в очереди у лесного офиса ради одной поездки, с которой отдают проценты егерям. Денег не хватает даже на еду. Говорю Вики: собери народ, ты ж пользуешься авторитетом в вашем сообществе, двести джипов, сопротивляйтесь, бастуйте, напишите бумагу властям штата, я помогу, вон в Махараштре рыбаки собрались и в Мумбаи поехали бастовать – корабли выгребают всю рыбу вместе с мальками. Пока мало чем помогло, но они продолжают и, может, чего-то добьются. А так – увидят, что молчите, и последнее отнимут. Бесполезно, говорит. Даже земли, выделенные государством местным жителям для строительства гестхаусов, сотни которых были построены и утопали в садах, отобраны, без компенсации, тишь и запустение.

Взял я свои бумаги, поехал в Ути на прием к главному егерю. Бесполезно, как говорит Вики. Мир, дом, будущее, о котором грезил и примеривался, схлопнулось. Здесь. А где найти другое такое место, и есть ли они в Индии – бог весть.

Оставалась еще наша деревушка, гостевой домик у Прабы, куда по ночам на огороды ходят из джунглей слоны и другие звери. А днем нежиться в райском саду, окутывающем дом, с орлами и аистами-епископами над ним и маревом бабочек, и глядеть вдаль на голубые горы и лес, куда уже не сунуться. Оставалось еще пару дорог с живописными долинами, ущельями, водопадами. И несколько храмов в округе с древними ритуалами. И люди этой деревни, ставшие родными за эти годы. Не так уж и мало. Если не думать о том, что отнято.