— Ваньку надо избить.

— Надо, — согласился Афонька. — Он меня таскал за волосы.

— А Насте жить не дает, в город не пускает.

Долго придумывали ребята, какие силы мобилизовать против Ваньки, и придумали.

— Соберем всех заводских учеников, школьников и ударим.

С заводскими учениками говорил Степа, они все охотно согласились проучить Ваньку, каждый был обижен и побит им.

Афонька ходил в школу, там у него были друзья и товарищи. Он отозвал в школьный сад надежных ребят и сказал:

— Заводские ученики собираются поколотить Ваньку.

— И мы пойдем. Вчера он запустил камнем и разбил стекло в сенях. Учительница нас винит и за стекло требует деньги.

— У Мишки пенал расколотил. Мишка-то отстал и попался Ваньке навстречу. Ванька к нему в сумку, достал пенал и по башке — весь расколотил.

— А голова у Мишки? — осведомился Афонька.

— Цела, Ванька шапку забыл сдернуть.

Условились, что школьники нарисуют Ванькину рожу и понесут ее, когда пойдут домой.

— Увидит, не вытерпит, тут мы его и отдубасим. Пойдем на Аринкин пустырь, там лучше драться.

Аринкин пустырь лежал на главной улице поселка. Два года назад стоял на нем кривобокий домишко без сеней и двора, жила в нем шальная девка Аринка. Она держала шинок, тайно продавала водку и принимала в заклад вещи. Все заводские бабы, у которых мужья любили выпивать, ненавидели Аринку и грозились проучить. Аринка только смеялась:

— Ваши же мужья дадут мне защиту.

Это злило баб еще сильней, и в осеннюю темную ночь они подожгли Аринкин домишко. Сгорел он со всей водкой и закладным добром, никто не пришел тушить, пожарная команда и та приехала, когда домишко обратился в уголь. Аринка выскочила в одной юбчонке, она просилась переночевать по всему поселку, но ни в одном доме ее не пустили. Есть слух, что ушла Аринка в далекий прииск и там открыла шинок. А ее прежнее пепелище заросло полынью и лебедой.

В три часа дня все ученики из цехов спрятались в полыни и прислушивались, когда из школы вырвется детский гомон и толпа школьников. Пришел на Аринкино пепелище и Егорка-гармонист, он тоже имел свой зуб против Ваньки. Калитку-то у Савкиных ворот сорвал не ветер, а Ванька, и мало того, что сорвал, — на двор вкатил громадный камень и положил на самую тропинку. Пришлось этот камень Егорке убирать, целый день мучиться и надрываться; сам Савка не пожелал бросить гармонь и весь этот день играл, изредка подбадривая Егорку:

— Палкой его, поддень палкой!

Из школы вырвалась волна криков и за нею толпа школьников, которая не растеклась по улицам и переулкам, а двинулась к Аринкиному пустырю. Передний из школьников нес длинную палку и на ней картонного урода. Он подергивал веревочку, и уродец потрясал непомерно большой головой, дрыгал ногами и грозился кулаком. На толстом брюхе урода была надпись: «Ванька-Чемберлен».