— Вот и поезжай.

— Весной, тогда и отдохну лучше.

Так Петр и решил: весной — в Дуванское чинить свое здоровьишко. Сыну он не говорил про свои недомогания, иной раз намекнет окольным путем.

— Торопись, Степка, мастером быть, тогда уж я в отставку. Возьму твои удочки, лодчонку заведу, грибы буду собирать. Все мы молодцами начинаем, а кончаем грибками да клюкой, — скажет и горько усмехнется, что судьба ведет каждого человека к смерти.

* * *

Степа и Настя каждый день ходили на лыжах, они серьезно готовились к пробегу. Девушка еще и перед сном делала круг километра на три. Она не мечтала прийти первой, но боялась остаться последней. Этого она очень боялась и готова была отказаться от пробега. Уезжая на рождество домой, Настя взяла лыжи, чтобы и там бродить.

Отец встретил ее на станции, усадил в санки, и отдохнувший конь помчался. Дорога шла Иренью, была ровна, но так же извилиста, как и река. На поворотах санки заносило в сторону, а конь почему-то прибавлял шагу, и Настя вскрикивала, беспокоясь и в то же время радуясь, что вылетит в сугроб.

Отец поддерживал девушку, но все-таки она трижды вылетала. Снег был пушист и приятен, не хотелось вставать и догонять ускакавшую вперед лошадь. И Настя лежала, раскинув руки, наподобие могильного креста; отец возвращался обратно и журил ее:

— Простынешь, шалунья.

— Я тепло одета.

— Садись…

После Насти на снегу оставался оттиск ее фигуры. Ночью он будет напоминать человека и напугает какого-нибудь трусливого коня, а то и запоздалого пешехода.

Озерки и в самом деле были занесены до крыш снегом. Ворота и окна приходилось откапывать после каждой метели.

Просторный дымниковский дом, полгода хранивший тишину, сразу ожил, наполнился голосами, разными звуками, топотом молодых ног.

Молчаливые бревенчатые стены устали жить с тихим, одиноким стариком, который ходит в валенках, не гремит самоварной трубой, сидит неподвижно в углу и читает древнюю толстую книгу. Приехала девушка, — и комнаты, коридоры громко отвечают эхом на ее голос, двери молодо хлопают, пол долго гудит от каждого шага.

Лампы, забытые в чулане, оплетенные тенетами, найдены, вычищены и зажжены. По стенам, переборкам и потолку разгуливают тени, и каждая из них старается быть похожей на подвижную девушку с распущенными волосами.

Точно дом и девушка — большие друзья и ведут между собой оживленный разговор. Приехала всего только одна и не вполне взрослая девушка, а жизнь пошла не так. Громче падают охапки дров в кухне, веселей звенят ухваты и кастрюли, радостней вечерами полыхают окна, гуще валит дым из печных труб.