— Сказано: вози. Немцев я беру на свою заботу. Грачев, пошли!

Матрена не успела спросить, не опасно ли будет Лешке, не успела позвать в гости отведать пироги и яблоки нового урожая. Она осталась в большом удивлении и зависти: «Вот как делают дела. А мы жуем, мямлим. Инда боль ударит в сердце от скуки».

После обеда Грачев пришел за Лешкой. Он внимательно оглядел на парне обувку, перетряхнул дорожный мешок и похвалил:

— Все, как надо. С этой срядой можно долго ходить.

— А мы куда? — спросил Лешка.

— Скоро сам увидишь. Куда-никуда, а вернешься назад без царапинки, как свежее яблочко. — А когда вышли, добавил: — Лешка, ты парень большой, толковый. Запомни: идем мы на воинское дело. Теперь ты боец. Я командир.

— Какой же я боец без ружья?

— Тебе и не надо. Так вот, товарищ боец, теперь всякую болтовню, всякую егозню в сторону. Говорим и делаем только дело.

— А если нет дела?

— Молчим. Мой приказ — закон. За нарушение расстрел на месте.

— А стрелять и у тебя нечем.

Парнишка думал, что насчет расстрела Грачев шутит, но Грачев сунул руку в карман и достал револьвер:

— Видишь? А есть и поважнее штучки.

Тропа, по которой шли, пересекла другую. На перекрестке Грачев остановился:

— По-ку-рим.

Едва он успел покурить, как на боковой тропе послышались шаги, показались люди, одетые кто как: по-армейски, по-деревенски, сборно. Перед Грачевым они остановились навытяжку, и крайний справа сказал негромко, но четко:

— Товарищ командир, бойцы партизанского отряда в количестве пяти человек прибыли в ваше распоряжение. На пути следования никаких происшествий не случилось.

Грачев скомандовал:

— Кругом, в поход!

Шли долго и все молча. На языке у Лешки вертелись десятки вопросов: «Партизанский отряд… где же он таится, велик ли? Кто теперь он, Лешка, тоже партизан? Куда идут они? Почему не выдали ему оружия, и что он, голорукий, будет делать?»