Однако в последние годы сильнее всего обескураживает не это, а растущая трусость критиков. Они слишком много работают и слишком мало зарабатывают – в результате им, похоже, наплевать на книги, и очень грустно наблюдать, как в наши дни молодые талантливые писатели хиреют всего лишь из-за того, что для них нет сцены, где они могли бы продемонстрировать свое мастерство: Уэст, Макхью и многие другие.[517]

Ну вот я постепенно приближаюсь к главной своей мысли, а именно: тем из молодых талантов, кто станет читать этот роман, мне хочется внушить здоровый цинизм в отношении современной критики. В любой профессии можно, поступившись избыточным тщеславием, надеть на себя кольчугу. Главное, что у вас есть, – это ваша гордость; и если вы позволите поругать ее человеку, которому предстоит поругать дюжину чужих гордостей еще до обеда, вас ждут многие разочарования, каковых закаленный профессионал давно научился избегать.

Этот роман – яркий тому пример. Поскольку страницы его не кишат крупными фигурами или крупными событиями, а сюжет никак не связан с фермерами (которые тогда были героями дня), судили о нем с легкостью, каковая не имеет ничего общего с критикой, а просто была попыткой со стороны людей, у которых очень мало возможностей для самовыражения, наконец-то самовыразиться. Как можно брать на себя ответственность писать романы, если вы лишены четкого и продуманного отношения к жизни, для меня загадка. Как критик может вставать на точку зрения, которая предполагает попытку угодить двенадцати разным слоям общества в течение нескольких часов, – такого нависающего над собой динозавра никогда не вынесет неизбывное одиночество юного автора.

Подберемся еще ближе к этой книге: одна дама, которая не вполне в состоянии сочинить связное письмо на английском языке, назвала ее книгой из тех, которые если когда и читать, так только по дороге в кинотеатр за углом. Многих молодых авторов встречают именно такой вот критикой – вместо того чтобы оценить по достоинству мир воображения, в котором они (авторы) пытаются, с большим или меньшим успехом, утвердиться, – мир, которому Менкен в те дни, когда присматривал за нами, сумел сообщить некоторую стабильность.

Книга выходит вторым изданием, и автор хотел бы заявить, что никогда ранее никто не пытался сохранить такую чистоту творческой совести, какую он хранил все десять месяцев работы над нею. Перечитывая ее, понимаешь, что кое-что можно было бы улучшить, – но не возникает чувства вины за отступления от истины, какой я ее видел; от истины или, скорее, от эквивалента истины, – перед вами попытка хранить кристальную честность воображения. Я только что перечитал предисловие Конрада к «Негру с „Нарцисса“», а еще меня недавно чуть не до трясучки довели критики, которые полагают, что мой материал по самой своей сути исключает введение в текст зрелых людей, живущих в зрелом мире. Но поди ж ты! Это был мой материал, и ничего другого под рукой у меня не было.