Обновленная батарея заняла оборону в центре позиции полка, за селом, сожженным еще в сорок первом году.

Началась работа. Втроем расчистили огневую площадку, отрыли ровики и капонир — укрытие с пологим склоном, позволяющим скатить вниз орудие и выкатить назад на площадку. Капонир накрыли жердями и полусгоревшими бревнами, поверх набросали травы и земли. После этого спустили орудие вниз. Теперь оно было надежно замаскировано и защищено от осколков.

Потные, усталые, выкурили последнюю — одну на всех — цигарку и снова взялись за лопаты. Глубокой ночью был готов легкий блиндаж.

— Займись печкой, Гришкин, а ты, Василь Тимофеич, за дровами.

Ночами уже морозило, утром на траве поблескивал иней.

Крылов вышел из блиндажа, прислушался. Передний край подремывал, с немецкой стороны время от времени замысловато отстукивал пулемет.

Гришкин принялся пробивать в земле дымоход, Василь Тимофеич принес из деревни обугленный чурбак, взялся за топор.

— Сержант, там «дехтярев» валяется.

— Неси.

Это был третий пулемет в руках у Крылова. Первый, совсем новенький, даже не побывал в деле, как тогда и сам Женька Крылов. Второй видал виды и гремел на дорогах и лесных опушках. С ним родился Женька-пулеметчик. Этот, третий, тоже видал виды. Днем Крылов почистит его — может быть, пригодится.

Печка согрела блиндаж. Крылов уснул. Ему приснилось, что он лежал на лугу. Вокруг покачивались красные маки, желто-белые ромашки, сиреневые колокольчики — каждая травинка изумрудной зеленью радовала взгляд. От клевера исходил медово-сладкий аромат, в небе плескался жаворонок, кружили грачи — все красиво и естественно, только голоса у птиц необычны: откроет грач клюв — звучит минометный разрыв, еще откроет — новый разрыв, а жаворонок зачастит крыльями, и трещит пулеметная очередь. Вилтов проснулся, сел, улыбнулся нелепому сну: такое и не придумать.

На улице заговорили, потом в блиндаж спустился младший лейтенант.

— Николаев, командир взвода. Можно погреться?

— Располагайтесь, товарищ младший лейтенант.

После Подолякина, убитого под Дмитровском-Орловским, сменились два командира взвода. Один был ранен у Десны, второй как-то незаметно исчез из вида, не успев ни с кем познакомиться.

Следом за Николаевым в блиндаж ввалился Мисюра.

— Ничего устроились, — сказал он. — Закурить бы. Как перешел в артиллерию, махорка у всех кончилась.

— Закуривайте! — младший лейтенант торопливо открыл пачку папирос, и Мисюра незамедлительно воспользовался случаем. Папиросу он сначала понюхал, покатал в пальцах и только потом прикурил от уголька.