Зачитав этот «почти отрицательный» отзыв Гоффа, Набатчиков, — кажется, в своей новой роли этот суетливый, добросовестный, но весьма прежде неуверенный в себе кандидат наук был вполне на месте — выдержал эффектную паузу, пошептался с Крошкиным и объявил, что только что поступил еще один отзыв — на диссертацию, а не на автореферат, подчеркнул ученый секретарь, — который ввиду его исключительной важности и содержащихся в нем замечаний тоже будет зачитан целиком. Отзыв академика Ресницына!

По залу прошел шум. За десять лет существования секции Крошкина — секции наук о Земле в Институте философии природы — это имя впервые здесь упоминалось не в контексте постоянной «битвы гигантов» по поводу того, движутся или нет материки.

Отзыв Ресницына был скупым на слова и на похвалы. Вадиму доставалось за то, что он «ряд интересных закономерностей, позволивших сформулировать и поставить задачу геопрогноза, поторопился связать с модными веяниями так называемой глобальной тектоники». Возможны другие истолкования — и академик приводит их, эти другие истолкования, в духе своей концепции, — более, на взгляд Вадима, остроумные, нежели убедительные. Целый ряд глав безусловно одобряется — среди них и глава о роли разломов! В заключение академик высказал мнение, что работа столь масштабна, нова и интересна, что она вполне заслужила бы присуждение соискателю не кандидатской степени — кандидатской заслуживала еще семь лет назад первая работа автора, работавшего тогда в лаборатории академика Ресницына, — то ли скромность, то ли новые увлечения заставили его тогда отказаться от завершения почти готового труда, — а докторской! Заслуживала бы, е с л и  б ы… и дальше опять сурово отчитывался легкомысленный соискатель, поддавшийся на приманку модных и внешне броских, пришедших с Запада и чуждых традициям отечественной геологии взглядов. Это была привычная ругань по адресу враждебной научной школы, полемика с ней, все понимали, что для Орешкина это была не столько критика, сколько мощное спасательное плавсредство. В сущности, это был еще один оппонентский отзыв. Да какой! Похоже, он просто отменял выходку Пиотровского, делал ее недействительной. В зале опять поднялся шум — все оживленно комментировали неслыханное вмешательство академика в дела лагеря, где он, числясь среди классиков, считался как бы уже и не существующим в силу полной устарелости своих взглядов. «Удар по Пиотровскому», — услышал Вадим сказанное кем-то вполголоса и подумал, что да, возможно, Шалаеву, который вошел во время доклада Вадима и скромненько стал у дверей в толпе опоздавших и оставшихся без места, послав председателю какую-то бумажку, — на этом и удалось зацепить шефа. Неслыханная выходка Пиотровского как официального оппонента, академика, конечно, возмутила, но особенно возмутила потому, — что Пиотровский и ему, Ресницыну, ухитрился изменить — сравнительно недавно — особенно грубо, особенно больно…