— Мария! — окликает женщину с порога дома пожилой рыбак. Он в короткой зюйдвестке, в резиновых сапогах. — Мария! Иди, тебя Стилла зовет.

Она спрыгивает с коряжины и бежит к дому, шурша галькой.

— Наверно, большая заря разбудила ее? Гляди, давно не было такой!

Муж не ответил.

Мария вынесла Стиллу, посадила ее на песок. К девочке подбежала лохматая, с остро торчавшими ушами лайка. Стилла схватила ее за хвост, потянула к себе. Собака взвизгнула, ткнулась мордой в грудь девочки и опрокинула ее.

— Смотри, укусит! — сказала Мария и, подойдя к мужу, спросила: — Что на неводе?

— Сама видела. Якоря сорвало.

— Пойдешь в море крепить?

— Надо!

Она побежала в дом и через две минуты вернулась оттуда с огромной рыбой — чавычей. Бросила ее на ящик и принялась разделывать коротким кривым ножом. Распорола брюхо, извлекла внутренность, осторожно отделила икру. Затем слегка подрезала у головы и плавников кожу и чулком стянула ее.

В это время подошел Тихон.

— Сородэ!

— Сородэ! — ответила Мария, улыбнувшись.

— Как на неводе?

— Худо, Тихон Иванович! — И рассказала, как двое суток рыбаки боролись со штормом, дежурили на неводе, крепили центральник и переметы. Но устоять перед разбушевавшейся стихией было трудно. Огромные, высотой в три этажа валы ударяли в невод, раскачивали его. Казалось, вот-вот сорвут это зыбкое строение и унесут вместе с людьми. Бригадир поднял на берегу тревожный флажок: «Снять ловушки, уйти с невода!».

В сумерках рыбаки наконец пробились к берегу. Всю ночь они просидели здесь, с тревогой смотрели на бушующее море, на невод, отданный во власть стихии. И только утром, шатаясь от усталости, ушли отдыхать.

Вот почему великолепный закат солнца, так восхитивший Марию, у мужа вызвал чувство тревоги: море затихло и, стало быть, к ночи кета вновь соберется в косяки и на раннем рассвете двинется в лиман, а оттуда вверх по таежным рекам — на свои нерестилища. А на неводе якоря перерублены, и он вышел из строя.

Рыбакам предстояла трудная ночь…

Мария пригласила ужинать. Когда мы сели за стол, она спросила Тихона:

— Не встречал в Уське наших детишек?