— Алексей Петрович! Алексей Петрович!

Но никто не откликался.

Нина Петровна подбежала к берегу, быстро отвязала с причального колышка бат, прыгнула в него и, схватив весла, изо всех сил принялась грести. Лодка двигалась медленно, и не озерная вода плескалась за бортами, а сухо, неприятно шуршал пепел, толстым слоем лежавший на поверхности озера.

«Всё, погибли мальки!» — решила она, заметив в чистых разводьях всплывших рыбок.

Только теперь ее увидел Алексей Петрович. Прихрамывая, держась за грудь, он бежал к ней, что-то на ходу кричал, но Нина Петровна ничего не могла разобрать.

Только в полдень грохот вулкана несколько утих. Очистилось небо. Выглянуло из-за облака солнце и тут же спряталось. Ветер с горных вершин сдул с поверхности озера пепел, и оно оказалось усеянным мертвыми мальками.

Улетели с Ушков и лебеди.

Напрасно Алексей Петрович ждал их возвращения. Лишь в конце марта, когда дедушка уже лежал больной и не мог встать с топчана, перед вечером на озере раздалась лебединая песнь. Нина Петровна побежала на берег. Это одинокий, старый лебедь, которому, видимо, трудно было поспеть за стаей, вернулся умирать в Ушки.

— Через три дня умер и Алексей Петрович, — заключила свой рассказ Нина Петровна. — Еще два года прожила я в Ушках, потом получила приказ о переводе в низовье Амура, на Тихое озеро. И вот, в конце октября, перед самым моим отъездом, когда уже выпал первый снег, в небе показалась стая белых лебедей. Они покружились над Ушками и по одному, по два стали садиться на озеро. Жаль — не дождался их наш дорогой Петрович!

На следующее утро катером мы возвращались на Чуйку. В помощь Федору Колеснику ехал моторист рыборазвода.

Нина Петровна стояла на широком валуне и махала на прощанье платком.

Каменная березка

Каменная березка

1

Инка Ряпушкина чем-то напомнила мне каменную березку, с виду неказистую, с мелкими рябинками на упругом стволе, однако на редкость упрямую, гордую, не поддающуюся ни осенним ветрам, ни лютым зимним метелям.