— Чего уж поконкретнее, когда больше года страдаем без машинистки!

Инка сразу поняла, к чему клонит парторг, и решительно заявила:

— Как раз это и не выйдет!

— Что не выйдет? — удивился Николай Иванович.

— Я приехала сюда по комсомольской путевке строить город, а не трещать на «Олимпии». Ясно? Подруги, с которыми я ехала, все попали в бригады, на стройку, а я, значит, снова сиди и печатай приказы и сводки? Значит, к черту все мои мечты? Новое дело, выставлять меня на посмешище перед девчатами. Вот, мол, Инка Ряпушкина — пристроилась в конторе, а еще клялась и языком болтала...

— Да потише ты, — взмолился Буренцов. — Я еще ничего такого не сказал, а ты уже буквально атакуешь меня. Ну и подвешен у тебя язычок, честное слово!

Но Инка продолжала:

— Сюда подберите какую-нибудь старуху, а я в свои девятнадцать лет на такое дело несогласная. Если я не вышла ростом и фигурой и у меня веснушки, так уж ни на что другое не гожусь? Так, что ли? Натрещалась я на машинке, хватит с меня!

Инка поднялась, резко откинула голову и уже повернулась было к дверям, но Буренцов остановил:

— Значит, договорились, Ряпушкина? — спросил он совершенно спокойно, словно девушка до этого не возражала. — Завтра в девять утра выйдешь на работу. А то у меня здесь уйма протоколов накопилась, штук, наверно, семь. Надо их перепечатать срочно и отправить в горком партии, а то выйдет мне нахлобучка.

Инка чуть не сказала: «Какое мне дело до вашей нахлобучки!», но, встретив почти умоляющий взгляд Буренцова, смягчилась:

— Могу в порядке комсомольской нагрузки прийти вечером и перепечатать протоколы.

— И за это спасибо, маленькая, — принял предложение Ряпушкиной Буренцов. — Но мера эта временная. Управлению строительства нужна штатная машинистка, и давай с завтрашнего дня приступай к работе.

— Ну скажите, товарищ секретарь, почему я такая несчастная? — чуть ли не всхлипывая, спросила Инка. — Ехала из самого Тамбова на самый Дальний Восток — и на тебе!

— И зря ты волнуешься, Инка, — сказал парторг, — что, мол, ростом не вышла да фигурой, и что веснушки у тебя... А ты мне понравилась: хорошая девушка! И главное — прямая, откровенная. Побольше бы таких приезжало к нам в Озерск.

— Да, это вы мне только так говорите, что я хорошая, смелая. Что вам стоит сказать, что я и красивая...

— Насчет красивой я не говорил. Я говорил: смелая и откровенная. А красота, если хочешь знать, не во внешности, честное слово. Мы судим людей по их делам, по их сердцу. Думаешь, Зоя Космодемьянская была лицом такая уж писаная красавица? Будь она трижды раскрасавица, а не соверши Зоя свой подвиг... Да ты и сама это прекрасно знаешь.