— Для чего ему все это?

— Опять не понимаете? Чтобы вы не мешали нам любить друг друга! Ему – меня, мне – его. Вот и все! И вы знаете, от мо-о-его му-у-ужа ничего при этом не убыло, он ничего не почувствовал, он каким был, таким остался, но я-то?! Я-то обманута! Я-то обманулась, я уже не поняла, кто со мной, не поняла, с кем мне было так хорошо! Значит, я совершенно падшая женщина, если могу так обманываться! Я даже не знаю – кто я? Все еще женщина или уже нет? Человек – или уже нет? Немыслимо! Вы знаете, я имя свое забыла, утром задремала, проснулась, спрашиваю: «Кто проснулся-то? Как зовут?» – «Леночка Феодосьева!» – «Да не может быть – разве Леночка Феодосьева когда-нибудь любила подлецов?! Разве она могла так ошибаться! А если она так ошибается, значит, это уже не она!»

— Леночка Феодосьева – только одна на свете, что бы с ней ни случилось, как бы она ни ошиблась! А я, конечно, должен был все рассказать тебе, рассказать вам, Леночка, о себе. Должен был!

— Наверное, уже тогда во мне было что-то подлое, какая-то склонность, и вот вы подумали: «Не обязательно! И так обойдется, и можно ничего не говорить!»

— Может быть, еще не поздно? Я скажу тебе все!

— Не нужно.

— Подумай – да или нет? Два ответа!

— Три: да, нет – и да и нет. То есть все безразлично, все – ни к чему. Господи, зачем мне теперь ваши тайны? Когда я была женщиной – дело другое, а сейчас?

— Леночка! Да что же тебя – никогда не обманывали, что ли? И до сих пор ты не знаешь, что обманывают ни за что, кому-то нужно обмануть, вот и все, вот и достаточно! Тебя разве не так же обманывали?

— Господи, да всю жизнь! Сколько я на них насмотрелась, на обманщиков, сколько их поила-кормила! Но они обманывали мои деньги, мое благополучие, в этом я была глупа, как пробка, но обмануть меня, чтобы быть со мною близким, – никогда! В этом я была гениальна! Больше ни в чем, но в этом, клянусь, была! Никому не удавалось, и мне было даже интересно в это играть, никогда не проигрывая! Если человек ко мне прикасался, целовал щечку, ручку даже... и? И я уже знала, что он – подлец, что способен обмануть вот так, как обманул меня мо-ой му-у-уж! А теперь не могу простить себе, простить себя, а непрощеной – как жить? Скажите? Как жить среди всех, если все довели меня до такого скотского состояния? Если все терпят между собой таких людей, как Боренька! Мо-ой му-у-уж! Ну подождите, все! – вдруг крикнула Леночка и соскочила с лавки, отбежала от окна и в окно погрозила. – Подождите, вы еще заплачете кровавыми слезами – все! Вас еще постигнет кара небесная – всех! Вы еще раскаетесь, что допускаете эти ужасные преступления, – все! Раскаетесь, но поздно уже будет, поздно, и вы погибнете – все, все, все! И не думайте – все! – что вот я поплачу, покидаюсь из угла в угол, порву на себе волосы, а потом прощу вас! Не прощу! Никогда! Ни за что! Проклинаю! Нет во мне ничего, клеточки одной нет, волоска одного нет, чтобы вас – всех! – не проклинал бы! Навсегда! Я никогда, я ни за какие преступления всех не проклинала, но за это – проклинаю! Всей душой!