Привычное дело!

Убеждая себя, что – привычное, он прогулялся в город, походил по улицам Гоголевской и Пушкинской. На улицу Льва Толстого, к дому № 17, не пошел, не было желания.

Гоголевская и Пушкинская напомнили Невский и Литейный. Тем и напомнили, что те и другие он видел собственными глазами. Географическая общность мира в том и состояла, что все виденное своими глазами было Землею, реальным Земным шаром, а все остальные пространства – только понятиями о Земле, о Земном шаре.

Вот он и ходил по Гоголевской и Пушкинской, ждал настроения, все равно какого, лишь бы оно было, лишь бы пришло и потеснило томление, но настроения – никакого – все не было и не было.

Тогда он пошел на окраинные улицы, на знакомые, и там обратил внимание – огромные такие, ну прямо-таки крепостные стоят ворота.

Стоят, коричневые от времени, совсем не городского вида, дикие, им бы около одиночного какого-нибудь, лесного, глухого жилища стоять, не пускать туда ни волков, ни медведей, ни разбойников, но вот они здесь находятся на улице Никитинской, бывшей Бийской, № 131 – две огромных створни, два толстенных вертикальных бревна, на одном бревне – глубокая, черная трещина. Так ведь все это – и створни, и столбы – до революции еще были и существовали?! И трещина, вполне возможно, тоже дореволюционная? Корнилов даже принюхался к трещине – оттуда пахло темнотой.

При воротах – двухэтажный дом К. М. Баева, помощника классного наставника Аульского реального училища, коллежского секретаря.

А рядом – Стефановича, из ссыльных поляков, этот вместе с забором и воротами выкрашен в зелень и тоже двухэтажный.

А с другой стороны домик в один этаж, веселый, с огромными окнами, без ставень, живет немец-колбасник Мерс.

Стефановича кажется в живых нет, а вот Мерс как торговал до революции колбасой, так и торгует ею до сих пор а еще плодит «мерсят» мальчиков и преимущественно девочек.

Мерс брал жену из города Бийска – это издавна считалось хорошим тоном среди купечества и ремесленников многих уездов Западной Сибири.

Кое-какое объяснение странному явлению Корнилов нашел, когда заглянул однажды в материалы переписи населения: во всех сибирских городах мужчин всегда проживало больше чем женщин а вот в Бийске во все времена было почему-то наоборот, преобладали, и довольно заметно, женщины, в том числе, должно быть,— первостатейные невесты.

Вот и Мерса его невеста не подвела.

А еще у Мерса, как до революции, так и в настоящее время, была холеная лошадка, гнедая красавица почти толстушка, но резвая и с громким голосом а при ней был и оставался бородатый, почти безмолвный, кучер.