Скрывать правду смысла не было.

– Я Нэнси Молино, репортер.

У Иветты отвисла челюсть, стакан выскользнул из руки, и, если бы Нэнси его не подхватила, с ним случилось бы то же, что с растительным маслом.

– Успокойтесь, – сказала Нэнси. – Мы, репортеры, не едим людей – разве что когда голодны, – а я не голодна.

– Чего вы от меня хотите? – с трудом прошептала девушка.

– Информации.

Иветта облизнула губы:

– Например?

– Например, кто живет в доме, откуда вы вышли? Что там происходит? Почему вас навещает Дэйви Бердсон? Для начала…

– Не ваше дело.

Глаза Нэнси потихоньку привыкали к темноте, и она видела, что, несмотря на попытку бунта, девушка, напротив, очень напугана.

– Ладно. Видимо, мне надо было сразу пойти в полицию и… – сказала она наугад.

– Нет! – Иветта приподнялась с места – и тут же снова упала на стул, а потом вдруг закрыла лицо руками и разрыдалась.

Нэнси потянулась к ней через стол:

– Похоже, вы попали в беду. Разрешите мне помочь.

– Никто мне не поможет, – проговорила Иветта сквозь рыдания. Мгновение спустя она, сделав над собой усилие, поднялась на ноги. – Я пойду.

– Послушайте, давайте договоримся, – сказала Нэнси. – Если вы согласитесь снова со мной встретиться, я до того времени ничего никому не скажу.

Девушка заколебалась:

– Когда?

– Через три дня. Здесь же.