Адрес прилагался.

– Бородатый просидел там три часа, – сказал Викери.

Затем, согласно отчету, Бердсон вновь сел в такси, откуда вышел в нескольких кварталах от места, где была припаркована его машина. Дойдя до нее пешком, он направился домой.

– Хотите, последим за ним еще? – с надеждой спросил Викери. – Мои кореша по-прежнему без работы.

– С таким другом, как ты, им беспокоиться не о чем, – сказала Нэнси и покачала головой. – Хватит.

Теперь, два дня спустя, она сидела в машине и наблюдала за домом, который в такой тайне посещал Дэйви Бердсон. Время шло к полудню.

Вчера, получив последний отчет от Викери, она весь вечер дописывала большую статью для «Экземинер» – которую, впрочем, пока не сдала в редакцию.

Дом находился по адресу: Крокер-стрит, 117, – один из дюжины одинаковых старых таунхаусов, которые лет десять назад отремонтировал оптимистичный застройщик, решивший, что район ждет возрождение и подъем. Застройщик ошибся. Крокер-стрит оставалась такой же, как всегда: безликой унылой улочкой, где люди жили только потому, что не могли себе позволить ничего лучше. Отремонтированные дома постепенно возвращались к исходному состоянию: щербатые стены, разбитые окна и облупившаяся краска. Дом номер 117, на взгляд Нэнси, ничем не отличался от остальных.

Она осмотрительно припарковала свой «мерседес» в полутора кварталах, откуда дом было прекрасно видно, а ее саму, как она надеялась, нет. К счастью, вокруг стояли и другие автомобили. Нэнси взяла с собой бинокль, однако использовать его не решалась, чтобы не привлечь внимание прохожих.

До сих пор на улице почти ничего не происходило, в доме номер 117 было тихо. Нэнси и сама не знала, чего ждет. План действий у нее тоже отсутствовал. По мере того как шло время, ей захотелось увидеть кого-нибудь из жильцов пресловутого дома, но они не спешили показываться. Она задавалась вопросом: может, не стоит больше здесь стоять? Может, лучше уехать и вернуться в другой день?

Мимо проехала машина – видавший виды фургон «фольксваген», выкрашенный коричневой краской, с разбитым боковым стеклом, которое было грубо заделано картоном и изолентой. Нэнси моментально насторожилась. «Фольксваген» прижался к обочине и остановился возле дома номер 117. Из машины кто-то вышел, и Нэнси рискнула вытащить бинокль. Это был поджарый мужчина лет тридцати, подстриженный под «ежик», с густыми усами. По контрасту с обшарпанным «фольксвагеном» мужчина был одет прилично – в темно-синий костюм с галстуком. Он обошел машину и открыл дверь. В бинокль с большим увеличением – в него Нэнси из своей квартиры наблюдала за судами в порту, – она смогла разглядеть даже ладони незнакомца, покрытые пятнами.