– Что там?

– Иэн Норрис дал показания. Клянется, что твой приятель Пол Шерман Йель ничего не знал. Так что у нас есть подтверждение тому, что говорил старикан.

– А зачем бы Норрису давать показания? – с любопытством спросил Ним.

– Подковерные игры. Не уверен, что Фемида всегда слепа. Адвокат Норриса вел переговоры с прокуратурой. Первым делом условились, что будет выплачен долг перед ГСС – точнее, все, что мы считаем долгом, – а это очень большая сумма. Затем Норрис откажется от оспаривания обвинений в краже по статье 591.

– Это что?

– Статья Уголовного кодекса Калифорнии. Предусматривает наказание за кражу у предприятий коммунальной сферы и телефонных компаний: штраф и тюремное заключение сроком до пяти лет. Прокуратура потребует максимальный штраф, но не станет настаивать на тюремном заключении. Сложи все – и получается, что в суде не будут представлены никакие доказательства. А значит, нигде в протоколе не упомянут и трастовый фонд семьи Йель.

Гарри Лондон замолчал.

– Из тебя добывать информацию – все равно что пробку из бутылки тянуть, – пожаловался Ним. – Расскажи, о чем еще договорились.

– Я не все знаю – и, наверное, не узнаю. Одно ясно: у нашего мистера Йеля влиятельные друзья. На прокуратуру надавили, чтобы добиться досудебного соглашения и избежать огласки для Йелей. – Гарри Лондон пожал плечами. – Думаю, и для старой доброй ГСС так лучше.

– Да, – согласился Ним. – Лучше.

После ухода Гарри Лондона Ним еще некоторое время сидел молча, погрузившись в размышления. Репутация компании действительно пострадала бы, если бы выяснилось, что один из ее директоров и по совместительству пресс-секретарь замешан в махинациях с электроэнергией – даже при условии, что он лично ни в чем не виноват. Вероятно, Ниму следовало бы радоваться, однако что-то продолжало его беспокоить уже два дня, какая-то заноза в подсознании – подспудная убежденность, будто он знает нечто важное, но не может вспомнить что.

Было и еще одно соображение – на этот раз вполне сознательное. Почему достопочтенный судья Йель на той встрече с Эриком Хамфри, Гарри Лондоном и Нимом так настаивал, что вообще никогда не слыхивал о воровстве электроэнергии? Конечно, исключить этого нельзя. Да, в прессе или на ТВ иногда появлялись репортажи, но никто, даже член Верховного суда, не может следить за всеми новостями. И все равно уверения Йеля казались несколько преувеличенными.

Ним мысленно вернулся к тому, о чем думал раньше: к неуловимой причине своей тревоги. Что же он такое знает? Может, если не пытаться так старательно напрягать память, воспоминание всплывет само?