Кто из взрослых, подумал Ним, понимает, что происходит в головах детей и как их ранит эгоизм и равнодушие родителей? Он вспомнил, как Лия старательно избегала упоминаний про отъезд Руфи, когда они с Бенджи оставались у Нойбергеров и разговаривали с отцом по телефону. Каким мучительным, наверное, все это было для нее – тонко чувствующей, склонной к рефлексии девочки-подростка четырнадцати лет! Воспоминания повергали Нима в пучину стыда.

Однако вставал вопрос: когда сказать детям правду о болезни матери? Вероятно, скоро. Конечно, они встревожатся – так же как по-прежнему тревожился он сам. Но уж лучше пусть узнают правду сейчас, заранее, чем она обрушится на них, когда наступят тяжелые времена, – а они могут наступить. Ним решил, что в ближайшие дни обсудит это с Руфью.

Лия, будто прочла его мысли, сказала:

– Все хорошо, папа. Все будет хорошо. – И, мгновенно успокоившись, как свойственно юности, высвободилась из объятий и ускакала прочь.

Ним подошел к окну в гостиной их люкса и всмотрелся в совершенно открыточный панорамный вид: закатное солнце озаряло золотом историческую часть города, оживленную гавань, наполненную судами, и два всемирно известных моста.

– Вид фантастический, да? – сказал он через плечо.

– Это точно, – с улыбкой подтвердила Лия.

По крайней мере одно было ясно: он поступил правильно, что взял семью с собой на начавшуюся сегодня конференцию. Когда они утром заселились в номер, дети пришли в полный восторг.

Лию и Бенджи отпустили из школы на четыре дня, но задали домашнее задание, и среди прочего – написать о конференции сочинение. Чтобы собрать материал, Бенджи изъявил желание послушать отцовское выступление завтра утром. Хотя присутствие ребенка на деловой части НИЭ, конечно, было делом необычным, Ниму удалось все устроить. Помимо этого в программе было предусмотрено много семейных развлечений: морская прогулка по заливу, экскурсии в музеи, закрытые кинопоказы, куда он сможет взять Руфь и детей…

Через некоторое время Руфь и Бенджи вернулись в номер и с радостным смехом объявили, что каждому пришлось продегустировать по два рожка с мороженым, прежде чем поставить кафе заслуженных три звезды.

* * *

Шел второй день конференции.

День выдался ясным и безоблачным, и солнечные лучи ярко освещали комнату, где Ним, Руфь и дети наслаждались поданным прямо в номер завтраком.

После завтрака Ним еще раз пробежался по тексту своей речи – больше времени не будет. Выступление поставили на десять часов утра. Без нескольких минут девять он вышел из номера и спустился на лифте в фойе. На то были причины: из окна люкса Ним видел, что перед отелем собрались митингующие, и ему хотелось узнать, кто они и каковы их требования. Выйдя из главного входа, он понял, что компания все та же – «свет и сила для народа». Вокруг расхаживали, скандируя лозунги, около сотни человек разного возраста. Интересно, неужели они сами не устают от всего этого и не способны ничего понять за пределами собственных, крайне ограниченных взглядов?