Консультанты горячих линий накапливают данные об актах агрессии. Так формируется информационная база, пока недооцененная и мало используемая специалистами.
Консультанты горячих линий накапливают данные об актах агрессии. Так формируется информационная база, пока недооцененная и мало используемая специалистами.
Консультанты горячих линий накапливают данные об актах агрессии. Так формируется информационная база, пока недооцененная и мало используемая специалистами.* * *
Такую ситуацию мы создали сами. Мы устраивали тысячи кампаний, призывая женщин вырваться из дома, где царит насилие, рискнуть и сделать шаг в неизвестность. Они храбро ответили на этот призыв, несмотря на все опасности (иногда страшно не только уйти, но даже заикнуться об уходе). Это может даже нести угрозу жизни[129]. Но вместо того чтобы встретить их на пороге, протянуть руки и принять в свои объятия, общество предлагает им службы помощи, в деятельности которых полно дыр. И главная брешь – экстренные убежища.
Первые женские приюты появились в Австралии в 1970-х, когда группа феминисток со скандалом реквизировала пару покинутых хозяевами домов в Сиднее. С тех пор сложилась общенациональная сеть организаций, оперативно обеспечивающих укрытие тем, кто попал в беду. «Мы предоставляем нашим подопечным еду, чай и кофе, укладываем спать детей, выдаем пижамы, зубные щетки, нижнее белье – все самое необходимое», – говорит Джоселин Бигнольд, возглавляющая круглосуточный женский приют в Мельбурне под названием McAuley Care. У нас есть игровая комната, где дети находятся под присмотром, пока матери общаются с нашими сотрудниками и разрабатывают план дальнейших действий». Но, самое главное, такие убежища дают женщине шанс свободно дышать. «Нам часто говорят: “Здесь я чувствую себя в безопасности”, “Наконец-то я могу выспаться”, “Я могу спокойно принять душ”», – рассказывает Бигнольд. Однако с недавних пор такие приюты в Австралии стали уничтожаться. Женщины и дети, попавшие в экстремальную ситуацию, теперь практически никогда не могут оперативно найти кров. Причина проста – в убежищах не хватает места. Недавно во время онлайн-совещания представителей всех австралийских горячих линий по работе с домашним насилием менеджер благотворительной организации из Южной Австралии Джиллиан Корделл заявила, что им в большинстве случаев только и остается, что отправлять женщин и детей в мотель. Представители других служб подтвердили это. Обычно пострадавших посылают в гостиницу, вручая им отдельный ваучер на проживание, еще один на питание, а также сертификат на покупки в супермаркете. Иногда соцработник или сотрудник мотеля проверяет, все ли у них в порядке. Все сотрудники НКО согласны в том, что подобную практику вряд ли можно считать нормальной. Единственное, что хорошо в ней, – то, что она позволяет отреагировать быстро. Если пострадавшим повезет, то вскоре их переведут в приют. Однако спрос на места там так велик, что социальные службы вынуждены фактически отсеивать многих. «В Южной Австралии подобные организации в состоянии принять только тех, кто подвергается чрезвычайному риску», – подчеркнула Корделл. Принимают лишь тех женщин, кому «грозит непосредственная опасность получения тяжких телесных повреждений или убийства, при этом виновник насилия находится на свободе, а к конфликту уже привлечена полиция». Если пострадавшей от мужа-тирана нужно скрыться от вялотекущих проблем, ваучер в мотель – неплохое решение. Но когда ты ежесекундно боишься, что тебя изобьют или убьют, остаться одной в гостиничном номере – не лучший выход. Можно сказать, даже весьма опасный.