Ведь что произойдет, если вы освободитесь от своего тайного гнева на своих пьющих родителей? Что произойдет с вами? Я верю вам. Я верю, что вам было необходимо держаться за это.
Лорейн (как Элис): Просто... (беспомощный жест) Я буду просто ничем.
Лорейн (как Элис):
Просто... (беспомощный жест) Я буду просто ничем.
Терапевт: И чтобы не быть ничем...
Терапевт:
И чтобы не быть ничем...
Лорейн (как Элис): О, я чувствую, что как будто парю.
Лорейн (как Элис): О,
я чувствую, что как будто парю.
Чувство «парения» может быть сигналом о том, что Лорейн/Элис начинает диссоциировать, что является последней защитой от невыносимой боли или тревоги. Ее гнев действительно был средством выживания; даже фантазия о том, чтобы отказаться от него, уводит ее в сферу небытия. Ей необходимо вернуться, заземлиться и вновь ощутить защиту терапевтических отношений. Следующее приглашение терапевта, хотя сперва и вызывает у нее замешательство, возвращает ее обратно.
Терапевт: Давайте вернемся к тому, на что вы гневаетесь.
Терапевт:
Давайте вернемся к тому, на что вы гневаетесь.
Лорейн (как Элис): Гневаюсь?
Лорейн (как Элис):
Гневаюсь?
Терапевт: Чтобы вы не уплывали. Расскажите мне. Какая мысль только что пришла вам в голову, прямо сейчас, Элис?
Терапевт:
Чтобы вы не уплывали. Расскажите мне. Какая мысль только что пришла вам в голову, прямо сейчас, Элис?