В обстановке дикой природы, как и на занятиях по самообороне, пережившие травму люди сознательно ставят себя в положение человека, реагирующего на опасность в стиле «бей или беги», зная, что выберут первое. Таким образом, они добиваются некоторого контроля над своими телесными и эмоциональными реакциями и возвращают себе ощущение силы и власти над своей жизнью. Не все опасности заставляют замереть; не каждый страх – это ужас. Добровольно подвергая себя опасности, выжившая заново изучает градации страха. Цель таких действий не изничтожить страх полностью, а научиться жить с ним и даже использовать как источник энергии и познания.

На этом этапе выжившие не только стремятся к конфронтации с физической опасностью. Они также часто проводят переоценку характерных для себя копинговых стратегий в социальных ситуациях, возможно, не несущих открытой угрозы, но тем не менее враждебных или неявно принудительных. Они могут ставить под сомнение свои прежние воззрения, которые позволяли им мириться с одобряемым обществом насилием или эксплуатацией. Женщины сомневаются в традиционном принятии подчиненной роли. Мужчины сомневаются в традиционном соучастии в иерархии доминирования. Часто эти допущения и способы поведения были настолько глубоко укоренены, что действовали помимо сознания. Марди Горовиц, описывая третью стадию психотерапии с женщиной, пережившей изнасилование, показывает, как пациентка пришла к осознанию, что стереотипные женские установки и поведение подвергли ее риску:

«Одной из этих бессознательных установок до стрессового события была уверенность в том, что эротический подход – единственный способ добиться внимания, поскольку сама по себе она его ни капельки не заслуживает. Работая над осмыслением изнасилования, она начала осознавать это ущербное представление о себе и связанные с ним фантазии о спасении. Она сумела пересмотреть свои установки, включая автоматические и нереалистичные ожидания, что люди, занимающие доминирующую позицию, почувствуют вину за то, что эксплуатировали ее, и, движимые этим чувством вины, станут с ней заботливыми и нежными»[569].

«Одной из этих бессознательных установок до стрессового события была уверенность в том, что эротический подход – единственный способ добиться внимания, поскольку сама по себе она его ни капельки не заслуживает. Работая над осмыслением изнасилования, она начала осознавать это ущербное представление о себе и связанные с ним фантазии о спасении. Она сумела пересмотреть свои установки, включая автоматические и нереалистичные ожидания, что люди, занимающие доминирующую позицию, почувствуют вину за то, что эксплуатировали ее, и, движимые этим чувством вины, станут с ней заботливыми и нежными»[569].