Кстати, не нашлось никаких свидетельств насилия или плохого обращения с детьми в их семье. Родители Теда, Ванда и Теодор Р. Качински, вырастили двоих сыновей, один из которых стал знаменитым преступником, а второй – социальным работником, помогающим людям вокруг. В 1970-м, когда Тед еще не стал таким желчным, он писал родителям, что они – лучшие, которых ребенок может пожелать.

В отличие от Маквея, который в определенном смысле был идеальным солдатом и нашел замену семье в армии, Унабомбер по профилю не должен был иметь армейского прошлого, хотя это было и логичным местом для получения знаний о взрывчатых веществах. Человеку вроде него в армии пришлось бы очень туго. Он бы не смог вписаться в окружение и быстро оказался уволен – по штатным или чрезвычайным причинам, – после нескольких взысканий. Да и такой одержимости деревом не встретишь у военных. Мы бы искали кого-то более адаптированного, но тогда и взрывчатку он бы применял другую, например, пластиды.

22 декабря 1997 года, через пять недель, в Сакраменто закончился отбор присяжных. Против Качински выдвигалось десять обвинений по делу УНАБОМ. 5 января 1998 года он решил, что все-таки не будет увольнять адвоката и защищаться сам. Сразу после этого попытался повеситься у себя в камере. За ним установили круглосуточное наблюдение.

Во вторую неделю января по постановлению суда его осмотрел психиатр, доктор Салли К. Джонсон. Она сочла его вменяемым, несмотря на наличие некоторых психических расстройств. Качински снова потребовал, чтобы ему разрешили самому вести защиту, не согласившись со стратегией адвоката, предлагавшего настаивать на его невменяемости. После долгих переговоров с судьей окружного суда Гарлендом Э. Берреллом-младшим, он наконец добился разрешения представлять себя в суде – за день до первого заседания и произнесения вступительных речей.

Попытка суицида, препирательства с судьей и адвокатами, отказ, а затем согласие пройти психиатрическое освидетельствование – все это, на мой взгляд, были просто очередные попытки манипулирования, доминирования и контроля.

22 января 1998 года, когда присяжные были готовы к слушанию дела, Теодор Джон Качински признал себя виновным по десяти обвинениям в Сакраменто и трем в Нью-Джерси по соглашению с департаментом юстиции, которое сохраняло ему жизнь – в тюрьме, без права освобождения.

В зале суда Теодор и Дэвид Качински увиделись впервые за шестнадцать лет – именно тогда Тед оборвал все связи с матерью. Это невольно вызывало в памяти письмо Теда к родителям, о котором Дэвид упомянул в разговоре с агентами ФБР; там говорилось: «Жду не дождусь, когда вы сдохнете, чтобы я мог плюнуть на ваши трупы».