Это практически все, что я знал о пьесе, когда мы встретились с актером за ланчем у Марка дома. Стюарт был очаровательным и очень дружелюбным, мудрым и простым одновременно, и искренне стремился разобраться в характере персонажа, как неоднократно делал до того. Пока я говорил, он что-то записывал на обороте сценария. Я сказал ему, что подойду к делу так, будто местный детектив предоставил мне материалы.

Первой мне пришла в голову идея, что Яго хотел отбить у Отелло красавицу-жену, но Патрик и Марк оба ответили «нет».

– Тогда каков его мотив? – спросил я.

– Он разгневан на Отелло за то, что тот отдал Кассио должность, на которую Яго рассчитывал, – ответил Патрик. – Поэтому он хочет отомстить и убеждает Отелло, что жена ему неверна.

Мы обсудили стадии, через которые Отелло должен был пройти, чтобы убедить себя, будто убийство обожаемой жены – единственный возможный для него путь.

Патрик задал мне, пожалуй, главный бихейвиористский вопрос: «Джон, что Отелло чувствует, когда слышит такое про свою жену? Он верит Яго? Или хочет защитить ее честь?»

Из того, что рассказали мне о персонаже Патрик и Марк, я сделал вывод, что Отелло не столько возмущается подозрениями в адрес его супруги, сколько погружается в ощущение собственной неполноценности и недостойности, спровоцированное обвинениями Яго. Конечно, жена ему неверна, ведь в глубине души он сам сознает, что недостаточно хорош для нее. Ее отец возражал против их брака, и, наверное, был прав. Отелло старается компенсировать свое иностранное происхождение и принадлежность к расовому меньшинству, отчужденность от венецианской элиты, показывая себя великим воином, которым все восхищаются, потому что он обеспечивает им защиту. Но Яго, как большинство хищников, сам прекрасный профайлер и знает, как задеть своего командира за живое.

Когда Патрик спросил, что Отелло думает дальше – то есть каковы его мысли и поведение перед убийством, – я ответил, что Отелло готовится к нему, пытается эмоционально оправдать. Прежде чем решиться на такое, он должен прийти к классическому выводу: «Так не достанься же ты никому!»

– Расскажите мне о месте преступления, – попросил я.

– Спальня Дездемоны в замке, – ответил Патрик.

– Как он ее убивает?

– Душит в постели. В нашей постановке Дездемона – очень красивая и хрупкая девушка, гораздо меньше меня ростом; я хватаю ее за талию и давлю ей на шею.

Ручная странгуляция выглядела «убедительной». Это был случай домашнего насилия, завершившегося убийством, и такой прямой – лицом к лицу – способ указал бы следователю на то, что убийца и жертва хорошо знали друг друга. Я сказал Патрику, что в этот момент Отелло должен деперсонализировать ее, отстраниться от ситуации эмоционально. Поэтому я предложил, чтобы в момент удушения он закрыл глаза и отвернул голову. Мы бы назвали это «нежным убийством».