Заведенный тем, как ему отдается всегда и для всех неприступная и холодная Гердиния, Маджуро свершил невозможное, обновив как личный рекорд, так и ее. Пальцев двух рук не хватит, чтобы сосчитать, сколько раз они достигали вершины — идеальная, без единого изъяна, Гердиния не могла насытиться, а Луку это возбуждало еще больше. В коротких передышках они даже не говорили, отдаваясь взаимным ласкам.

С Кейринией у него такого никогда не случалось — бурная вспышка вожделения, удовлетворение и... все на этом. А после он или возвращался к делам, или ложился спать.

С Гердинией все оказалось иначе. Наедине с любовницей Лука потерял голову и видел только ее. Наверное, оттого не заметил уведомления не только о сожженных единицах энергии, но и о нейтрализации снотворного вещества как у него самого, так и у охраняемых его нано-агентами близких.

Как бы ни сильна была его сверхспособность, сон все-таки был нужен. В это время ускорялось восстановление энергии Колеса и прояснялся разум, да и... нельзя было смущать придворных. Рано или поздно поползли бы слухи, а там и до шепотков о том, что их император — ночной кровопийца, недалеко. Людская молва — страшная сила.

До рассвета оставалось немного, совсем скоро в замке начнется оживление, а барон Расмус, вероятно, захочет пообщаться с ним кулуарно до приезда других владык Севера.

Сон не шел. На плече уютно устроилась голова Геры. Так она просила себя называть. Ее тяжелые русые волосы щекотали его мерно вздымающуюся и опускающуюся грудь.

Зеркальный потолок над кроватью отражал влюбленных. Лука раздосадовано поморщился, сравнивая себя с Гердинией. Рассматривая ее тело, он не обнаружил ни единой родинки. Бархатистая кожа с легким загаром, длинные ресницы, немного припухлые губы, идеально ровные зубы, виднеющиеся из полуоткрытого рта.

И он — с лысеющей головой, маленькими свиными глазками, куцыми кривыми ногами, огромным брюхом и расплывшейся под подбородком шеей с толстыми складками. Достоинствами его наружности можно было назвать только широкую грудь, мощные плечи и крепкие руки. Определенно, такое надо исправлять. Но что дальше? Будет ли он всю жизнь существовать в этом теле, правя Империей? Или дождется отката способности смены облика и вернет собственное? А вообще, хочет ли он оставаться императором? Сейчас это надо, особенно пока не решится вопрос с Рецинием, но что потом?

Мыслями он снова вернулся к Гере. А все-таки, может, отрастить волосы на залысинах? Внезапно ему бешено захотелось стать красивее. Для нее.

В тиши предрассветного часа он явственно расслышал звук крадущихся шагов за дверью. Маджуро застыл в ожидании окрика гвардейцев на посту, но вместо этого до него докатился приглушенный шорох, после чего все снова затихло.