Ай! Жжется!

И все ж, я не мог оставить ее здесь, и потому все же ухитрился засунуть в карман, предварительно обернув в несколько слоев ткани, пожертвовав ради этого рукавом рубахи.

Дверь, ведущая наружу, тоже была защищена какими-то мистическими символами, но у меня были все основания полагать, что и они утратили свою силу, а значит, впереди лишь…

— И далеко ты собрался, упыреныш?

От одного взгляда на возникшую в проходе фигуру, у меня зазвенело в ушах, а все вокруг поплыло, очертания предметов начали двоиться. Во рту появился вкус крови.

Моей крови.

— Я так понимаю, ты и есть карманный летописец моего братца?

— Захария, — прохрипел я.

— Да мне плевать, каким набором звуков ты предпочитаешь себя обозначать! — и светящаяся фигура, перекрывавшая мне путь к свободе, действительно сплюнула прямо на пол, породив этим еще один источник света.

Священного света.

— Возвращайся на место, кровосос. Твоя работа здесь еще не окончена… — продолжил незваный визитер.

— Но мой Владыка…

— Теперь ты будешь служить мне, упыреныш. И я буду диктовать тебе новую «Летопись». Так что живо уселся, вскрыл себе вены и продолжил писать! А за хорошую службу я порадую тебя кем-нибудь вкусненьким.

— Господин Люцифер приносил мне донорскую кровь. В пакетах.

— В этом смысле я куда более консервативен. Кого ты хочешь? Мужчину или женщину, помладше или постарше? Может, девственницу?

— Я…

— Только сперва ты должен заслужить мою милость. Так что живо сел и принялся за работу!

Что мне оставалось делать? Лишь подобрать чернильницу, наполнить ее собственной кровью и снова взяться за перо. Дрожащие пальцы неуверенно вывели под диктовку нового Хозяина:

Новая Летопись от Захарии