– И это я тоже делал не из-за денег. Они не решат мои проблемы, правильно? Кроме того, если мама с папой даже после такого решат, что от игр нет толку, то ничего тут не поделаешь. И не хочу я получать уровни и шмот. Этот класс оказался намного круче, чем я думал. Я хочу вернуться и снова играть, когда все успокоится. Это и будет моей наградой… Только я не уверен, когда.

Она улыбнулась.

– Хороший выбор.

Почему-то – сам не могу объяснить почему, – я снял правую перчатку и поднял руку, словно хотел дать ей самые медленные в мире пять. Она понесла навстречу свою ладонь. Я чуть не отскочил. Я по-настоящему почувствовал ее прикосновение. Впрочем, как-никак, это ее мир. Это место не было реальным, но она для меня была реальней некуда. Становилась ли от этого реальнее игра? От этих мыслей и так переутомленному мозгу стало больно.

– Если я опять залогинюсь, ты сможешь со мной говорить?

Она закусила губу.

– Вообще-то нельзя. Теперь, когда кризис миновал, технически я даже сейчас не могу с тобой разговаривать, – она подмигнула. – Но если ты никому не скажешь, то и я тоже.

– Тогда неплохо.

– Пожалуй, тебе пора выходить. Уровень обезвоживания достигает опасной точки, и…

– Да-да-да, – сказал я, усмехаясь. – Спасибо, Элли. За все.

– Спасибо, Зора…

– Джек, – сказал я. – Меня зовут Джек.

Ее улыбка стала шире.

– Спасибо, Джек. До свидания, – она опустила руку и отступила.

Я стоял, все еще ошеломленный происходящим. Мне хватило мозгов помахать ей напоследок перед тем, как начался процесс логаута. Она активировала его за меня. Медленно мир игры потемнел, размываясь по краям и сужаясь к центру. Последнее, что я видел, – как Элли все еще стояла и махала мне в ответ.

Глава 36

Глава 36

Темнота в процессе выхода как будто затянулась дольше обычного. На миг я подумал: что-то пошло не так, что какой-то побочный эффект хака Азраила еще мешает процессу. Потом я почувствовал свои веки – настоящие веки, – и понял, в чем проблема. Они практически слиплись от коросты и недостатка влаги.

С трудом удалось снять шлем, чтобы скорее протереть глаза, при этом непослушные локти, плечи и пальцы хрустели от каждого движения. Нормально дышать тоже не получалось, рот не слушался. Язык и горло казались пыльными и неподатливыми. Открыв глаза, я чуть не ослеп от света в комнате. Пришлось зажмуриться и как следует проморгаться, чтобы привыкнуть к освещению.