Магистры расчистили ему площадку, и дракон опустился на брусчатку, обдав нас горячим ветром. Как на его спине уцелел флари — чудо. Но Валатор спрыгнул, и через миг на месте мощного дракона стоял мой Рыжий, растрепанный больше обычного. Но что-то еще в нем изменилось. Взгляд? Осанка? Теперь это был не бесшабашный Тор Рыжий, а вполне себе драконий принц Ричард.

Мой Ричард… я смахнула выступившие на глазах слезы.

Быстрым шагом он подошел к линии барьера, отозвавшегося на его приближение роем черных мушек, и поднял руку, в которой сиял камень, похожий на необыкновенной красоты, сверкающий искрами огненный опал. Такой же пламенный и жаркий, как сам дракон.

— Я принес драконий камень, демон.

— Демоница, — кокетливо поправила его Берклея, жадным взглядом пожирая пылающий огнем артефакт.

«Жаль, не увижу бой, но я должна это сделать!» — тихо вздохнула я, сжав в кармане потеплевший от моей руки ключ.

— Договор! — напомнил принц Ричард.

— Докажи, что это тот камень, который мне нужен! — потребовала Берклея и перевела взгляд на меня. — Сандра, дорогая, возьми этот непонятный булыжник в руки и спроси у него, каково твое истинное имя. Он точно ответит.

— Ой, даже не зна-а-аю! — протянула я, сделав опасливую гримасу. — А вдруг он меня обожжет? Я боюсь его брать в руки! И вообще… сначала дай Белле противоядие, чтобы я убедилась, что сестра будет жить.

— Какая хитрая Злолушка! — хихикнула Берклея. — Пять минут твоей подруге осталось дышать. Ну?

— Противоядие! — я непреклонно взглянула в злые глаза твари.

Слишком ей надо, чтобы я коснулась камня. Значит, сам камень ей и не нужен! Она хочет его уничтожить моими руками. А из этого следует, что Берклея прекрасно знала, к чему приведет мой вопрос об истинном имени, заданный камню истины. Я еще не понимаю, почему так реагируют эти мраковы камни на такой невинный вопрос, но тенденция налицо. Наверняка и в храме какой-то осколочек камня истины имелся, и он разрушился при ритуале имянаречения. Тьма, что же за имя у меня такое?!

— Видишь, Белла, твоя так называемая кузина и подруга тебя совсем не любит, — фыркнула демоница. — Ах, ты уже ничего не видишь, какая жалость!

— Ты меня знаешь, Берклея, — твердо сказала я. — И знаешь, что никто не останется безнаказанным, если причинит мне боль. Физическую или душевную. Даже ты. Тем более, ты. А теперь представь, как отзеркалит моя защита ту боль, которую причинит мне гибель Беллы. Ты не умрешь в таких же муках, нет, моя защита десятикратно усилит твои страдания!

— Злолушка, как есть, Злолушка! — почти с восторгом воскликнула демоница. — Твоя взяла! Дарю тебе твою подругу, пусть живет.