Голем выслушал, записал несколько строк на листке и повесил трубку бережнее прежнего. Обернулся к Вальтеру и подмигнул:

– Кажется, ты прав. Если завтра мы допустим то, чего желает герр Штольтц, станет окончательно плохо. Но если нечто помешает худшему, у Вилли будут ноги. Эти сумасшедшие студенты, присланные к нам по обмену, дозвонились домой, подняли всех на ноги, нашли некоего ученика их колледжа магии Александра, сына баронессы Елены, которая знакома с женой первого министра – того, что пострашнее проснувшегося не в сезон дикого медведя.

– И что? – не испугался Вальтер.

– Послезавтра или чуть позже они готовы забрать Вилли. Герр Юнц делал похожий протез для кузена того Александра, мама которого баронесса и знакома с некоей Фредерикой, которая…

– Опять шутишь?

– Наверное. Что мне остается? Герр Вальтер, или мы получим все по двум важным для меня лично делам, или у нас ничего не останется. Ни университета, ни самого мира, в котором нам есть место для жизни, а не для роли пушечного мяса. Пока что запомни очень важное, даже главное. Это – приемная ректора. Ни один маг не в состоянии подслушать сказанное здесь. Поэтому Густав Штольтц выражался свободно. Вне приемной изволь молчать обо всем, что слышал. Войдя сюда, изволь проверять шторы.

Ректор снова появился в приемной, уже в плаще и с тростью. Хмуро глянул на помощника:

– Бездельничаешь?

– Я займусь бумагами послезавтра, если в этом будет смысл, – отозвался Голем. – Герр Иоганн, не надо себя изводить. Вот дивный отчет по виброакустике, я писал его не так давно для Геро, вы получите удовольствие, исчеркав его вдоль и поперек. Вот нелепейший труд по теории несистемного поиска, на мой взгляд, точно описываемого фразой «ткнуть пальцем в небо»… Вот десять наилучших, острейших карандашей сандалового, дубового, орехового дерева, их на редкость приятно кусать.

– Ты уверен, что этот набор заменит утраченный смысл жизни?

– Герр Юнц звонил только что, – без спешки добавил Гюнтер. – Сказал, что погода у нас пасмурная, но и это пройдет, все проходит. Просил отправить к нему профессора Леммера и обещал заняться ногами Вилли. Возьмите еще два карандаша, эти привезены с юга, изрядная редкость, берег для особого случая. Пропитка розовым маслом, очень мягкая древесина.

– Ты кого из нас считаешь дураком? – почти успокоившись, забрюзжал ректор, выпячивая челюсть, принимая отчеты и принюхиваясь к карандашам.

– Сегодня или вообще?

Фон Нардлих возмущенно фыркнул, отвернулся и покинул кабинет. Голем закрыл дверь на задвижку, сделал еще две порции какао, разложил на столе план университета и указал Вальтеру место, куда следует перетащить стул.