— Мы остановились в гостинице, — пояснил он. — И мы… мы бы с радостью остались на время всего праздника. Я был бы рад…. — он бросил взгляд на старших сыновей, с которыми вежливо и любезно общалась Горислава и решившись вдруг сказал. — И еще я хотел попросить у тебя прощения, сын. Я не был тебе хорошим отцом. Я отправил тебя учиться, а сам даже не пытался связаться с тобой потом, хотя должен был. И за это я виноват перед тобой. И не только перед тобой, но и перед твоей матерью. — Он с болью посмотрел на сына и едва слышно сказал. — Ты так на нее похож…

Черты лица Аурвандила исказились, он положил ладони на плечи отца и зашептал:

— Нет! Нет, папа, не извиняйся! Это я виноват перед тобой. Мы оба прекрасно знаем, почему ты не пытался связаться. И почему я тебе не писал. Прости меня. Прости что все эти годы винил тебя в том, в чем никто не был виноват. Я вел себя, как ужасный сын. Я должен был поддержать тебя, ведь и ты тоже потерял ее! Я… — он покачал головой и вздохнул, — прости меня, если можешь. Знаешь, ведь я соврал жене, что изредка пишу тебе. Она была так шокирована тем, что я ничего не знаю о том, что происходит с тобой и братьями, и мне стало стыдно. Я мнил себя выше и лучше вас, а я намного, намного хуже! Ведь… Нет, я не хочу ничего скрывать, папа! Ведь это Горислава заставила меня пригласить вас. Ты… Сможешь простить меня когда-нибудь? Мою спесь и злобу…

Вигмарсон шумно вздохнул, пытаясь взять себя в руки, и взял сына за плечи.

— Я не держу на тебя обиды, сынок, — заговорил он. — И прощаю тебя за все. И сам прощу прощения. От всего сердца прошу! Я сам вел себя ужасно, я замкнулся в себе, своем горе. Когда я смотрел на тебя, то видел Корнелию, и оттого не мог с тобой поговорить и совсем не помогал тебе справиться с горем. Мне нужно было самому написать тебе, просто я не знал, как начать, как рассказать тебе обо всем, как поговорить. Я знаю, что твоя жизнь здесь, и ты настоящий мужчина, ты добился всего сам, ты нашел свой путь, но мне так не хватало тебя, и… — он снова вздохнул. — Я просто хочу, чтобы ты знал. Что бы ни случилось, у тебя есть семья. И ты… может быть, вы с женой сможете навещать нас, хотя бы иногда.

— Я уверен, что мы навестим вас в самое ближайшее время, — алхимик несколько раз кивнул. — А как… Как братья? Кто-нибудь женился? У меня… Есть племянники? Как ты сам… — его голос дрогнул, когда он добавил, — я не могу передать тебе, как я рад, что ты… Что ты все еще… Что я все еще твой сын, папа.

— Ох, Аурвандил, я… — на глаза мужчины навернулись слезы и он быстро шагнул вперед и крекпо обнял сына. — Ты всегда будешь моим мальчиком, сынок. Что бы ни случилось. И я всегда буду любить тебя.