— Ну, а с дровами — что это было? — пробурчал хакер.　

— Я надеялся, что ты все-таки захочешь научиться. Особенно в преддверии семейной жизни.　

Спайк пристально посмотрел на него — обиды в глазах уже не было — и взялся за топор:　

— Ладно, покажи, как это делается.　

* * *

Мартинес сидел за компьютером. Четвертый день он переводил каракули сестры в англоязычный печатный вариант. Задача оказалась почти непосильной — блокнот представлял собой натуральную шифрограмму. Когда Мария записывала что-то быстро, даже сама потом могла разобрать не все. И здесь она явно писала наспех. Но главное — Антонио не находил никакого смыла во всей этой писанине. Нет, перед смертью она определенно сошла с ума!　

Антонио прикрыл глаза, давая зрению отдохнуть, и в очередной раз погрузился в болезненные воспоминания о сестре. Он больше не сожалел о ее смерти — тот монстр, в которого превратилась Мария, не должен был жить и дальше творить зло. Сердце саднило оттого, что любимая сестра стала монстром, а он ничего не заметил. Не остановил, когда еще не было поздно, не помог, не удержал, не…　

От самобичевания отвлек скрип отворяемой двери. Мартинес открыл глаза и вернулся к строкам блокнота.　

— Как продвигается перевод? — поинтересовался Крис.　

— Продвигается… потихоньку. Только все это какой-то чистой воды бред!　

— Вот как? Распечатай-ка мне то, что уже перевел.　

— Как скажешь. Крис, дай, пожалуйста, сигарету.　

— Ты же не куришь, — удивился тот.　

— Не курю обычно. Но иногда бывает хочется.　

— Из-за чего психуем? — спросил Крис, протягивая пачку и зажигалку.　

Мартинес закурил.　

— Да я не психую. Просто до сих пор не могу прийти в себя от того, что узнал о сестре. Вот интересно, что бы ты чувствовал на моем месте?　

— Если б узнал такое о своей сестре? Пожалуй, я б ее сам убил.　

— Крис, она уже мертва. Наверное, так лучше — и для нее самой тоже. Остается надеяться, что Бог ее простит.　

— Не знаю, что там бог, но родственники и друзья тех, кого она убила — вряд ли.