— Нет, никому я этого не говорил. А насчет женских вещей в шкафу — тут совсем другое. Видишь ли, эта квартира не моя — в ней останавливаются многие из наших, кто приходит на Землю. Владимир Пономарев — всего лишь некий абстрактный владелец квартиры, а вовсе не я, — шептал Крис, по-прежнему крепко прижимая ее к груди. — И та фотография — просто облик Пономарева и его жены. Чтобы соседи не переполошились, что тут все время появляются разные люди, мы должны маскироваться под эти облики, когда выходим из квартиры. А вещички в шкафу принадлежат кому-то из моих соотечественниц, и, скорее всего, даже не одной.　

— Да какая теперь разница, — простонала она, глотая слезы.　

— Кейт, я не отказываюсь ни от тебя, ни от своих слов. Но мы должны найти какой- то выход. Вообще ты бы согласилась пойти со мной?　

— Наверное… — эхом отозвалась она. И, встрепенувшись, повернула голову, заглянула ему в глаза: — Ты зовешь меня с собой?　

Крис тяжело вздохнул:　

— К сожалению, все не так просто. Видишь ли, когда я делал тебе предложение, у меня этой проблемы даже в подсознании не было. Но смерть брата все круто изменила.　

— При чем здесь твой брат? — отчаяние в ее глазах вновь разлилось безбрежным океаном. — Ты обязан жениться на его вдове или невесте? Что там у вас за законы?　

— Нет. Невеста у брата действительно была, и поскольку их брак был одобрен Советом, мне могут рекомендовать жениться на ней, но не более того. Заставить меня никто не вправе. Проблема немного в другом. Став наследником престола, я теперь несколько несвободен в выборе спутницы жизни. В том смысле, что не могу принимать решение единолично, с моим выбором должен согласиться Совет.　

— Какой еще престол?! — Кейт смотрела на него широко раскрытыми глазами. — О чем ты вообще?　

— Арлэйский. Я — сын короля Арлэя. Правда, до недавнего времени был младшим сыном. А теперь вот, по-видимому, остался единственным. Если бы брат был жив, мне никакого разрешения на брак не требовалось бы — правило распространяется лишь на будущего короля, остальные вольны поступать, как им заблагорассудится. Поэтому у меня и в подсознании не было никаких препятствий нашим с тобой отношениям.　

Крис замолчал, а Кейт по-прежнему смотрела на него ошарашенно. От таких новостей она попросту потеряла дар речи — пыталась что-то сказать, шевелила губами, но голос изменил ей начисто.　

— Все не так плохо, как кажется, — Крис ободряюще улыбнулся. По крайней мере, попытался — вышла улыбка больше несчастной. Может быть, поцелуи приведут ее в чувство…　

Но Кейт сидела в его объятиях как неживая. Чем чувственнее он целовал, тем сильнее каменела она. Словно внутри у нее всё правда умирало с каждой минутой. Крис взял ее за голову, повернул к себе и заставил посмотреть в глаза: