Перед внутренним взором опять предстал господин Викан. Жёлтые, тягуче-янтарные глаза насмешливо мерцали и как будто бы манили, влекли… Майяри резко села и тряхнула головой, сбрасывая наваждение. Раздражение всплеснулось с новой силой, и девушка, опустив ноги с кровати, посмотрела в окно. Время уже приближалось к полуночи, и все уже разошлись спать. Вряд ли господин Викан осмелится полезть к ней именно сейчас, если вообще посмеет, так что вполне можно прогуляться до кухни.

Решив так, Майяри торопливо натянула шерстяные носки, одолженные господином Давием, завернулась в покрывало и крадучись направилась к двери.

В комнате Майяри царила безмятежная тишина. Свет волчьего месяца серебрил мелкий снежок, порхающий в воздухе, и, проникая через окно, белой дорожкой бежал к центру комнаты. В вазе на столе топорщили иглы еловые ветви, распространяющие тягучий смолистый запах. Этот своеобразный букет ещё утром поставил господин Давий, заявив, что каждой порядочной девушке положено иметь в спальне букет. Пусть и из еловых шишек. Майяри тогда озадачила его заявлением, что для порядочных девушек как-то уж слишком много требований.

За окном мелькнула тень. Тень эта не пересекла волчьей дорожки, благоразумно решив не тревожить покой в комнате, и осторожно прокралась к крайней слева створке. Почти минуту она что-то делала с рамой, затем тихо щёлкнул затвор и едва слышно скрипнули петли. Мужчина плавно перескочил через подоконник и беззвучно, как кот, приземлился на пол.

Некоторое время он не двигался, прислушиваясь и осматриваясь, а потом поднялся и, прикрыв окно, направился в сторону кровати. Волчий свет озарил улыбающееся лицо Викана. Подкравшись к постели, он склонился над одеялом и тихо пропел:

— Доброй ночи, моя прелесть.

Рука его медленно погладила спящую девушку по спине и осторожно потянула одеяло вниз. В следующий миг в запястье Викана вцепились сильные пальцы и дёрнули его на постель. Мужчина только и успел охнуть, как оказался прижат лицом к перине с заломленной за спину рукой и с кем-то довольно тяжёлым на спине. Перед лицом на подушку плюхнулся кончик серебристой косы.

— Викан, — от ледяного голоса брата мурашки пробежались по коже, — ты помнишь, что я обещал?

— О, брат, — сквозь зубы процедил тот. — Ты обещал переломать мне ноги, если подойду к девочке. Но я не подошёл. Оу-оу-оу, полегче! Ты обещал переломать мне ноги, а не руки!

— Хорошо, что ты помнишь, — с угрозой и сожалением протянул Ранхаш и не очень охотно отпустил братца.

Викан тут же скатился с постели и, довольно ухмыляясь, что смог подловить своего правильного брата на слове, шагнул к двери.