В небольшой каюте сильно пахло сыростью, должно быть, из-за плотно задраенных дверей. Светильник мощно раскачивался над столом, норовя прилететь кому-нибудь в лоб. Скрип переборок был слышнее, чем на палубе, отчетливее и, пожалуй, тревожнее.

Дамиан Четвертый, вытянув ноги под стол, с аппетитом уминал огромный бутерброд: кусок хлеба и сало, подсоленое и сдобренное зубчиками чеснока. Пища богов для тех, кто понимает! Он кивнул Эшери и без слов подвинулся.

Марк тоже был здесь. Плотный кокон из двух шерстяных одеял в углу оказался Верной. Девушка не страдала от качки, но сильно мерзла и это порядком портило ей если не жизнь, то настроение.

- Давай руку, - предложил Эшери. Девушка повиновалась и через мгновение расправила плечи, скинула одно одеяло и ощутимо повеселела.

- Вот так уже жить можно, - провозгласила она, - даже есть захотелось. А то от этой демоновой холодрыги никакого аппетита не было. Милорд, а вы можете так же сделать, чтобы Маргарита от качки не мучилась?

- Маргарита не маг, - с сожалением отозвался герцог, - иногда это очень неудобно. Когда Келли нехорошо, я ей тоже ничем помочь не могу - конфликт сил. Бесит страшно. А у Маргариты даже нужного контура нет, вливать некуда. Ничего, через пару дней привыкнет. Да и, хвала Небу, не каждый день так качает.

Марк кивнул. Он был занят довольно сложным и опасным делом - пытался выпить каким-то чудом заваренный кофе. Кружка качалась, крепко зажатая в руке. Кофе в кружке тоже штормило, а Винкер ловил момент, когда можно вытянуть длинным глотком сразу половину, не рискуя облиться или обвариться.

Волны толкали корабль в борта, по ощущениям, намного сильнее, чем днем.

- Не проломят? - поинтересовалась целительница, глядя на князя. Тот пожал плечами. Врать он не любил почти так же сильно, как Эшери, и вдобавок, в отличие от герцога, щадить подданных, тем более - чужих, не считал нужным.

- Это еще не шторм, - хмыкнул повар, - но, увидев испытующий взгляд зеленых глаз, осекся. И закончил совсем не так, как собирался. - Качает, говорю, но не так, чтобы уж очень сильно. По всем приметам - самая жуть ночью будет.

- Носовая мачта трещала, - вспомнил важное Эшери.

- Доложили, - кивнул Дамиан, справившись с ужином, - сейчас снимем и положим. И - бутылку пятилетнего приготовьте. Хозяина угостить, - пояснил он. - Может, понравится - так и даст пройти.

- А может не дать? - шевельнул бровью Марк.

- Запросто.

- И что тогда?

- Для нас уже все.

- Очень оптимистично, - буркнула целительница, снова заворачиваясь в свои одеяла. Не потому, что ей было холодно, огонь, которым щедро поделился Монтрез, согрел ее так, что девушке стало даже жарко. Но в одеялах отчего-то казалось уютнее и не так страшно.