- Береги госпожу, - тихо обронил Янг, - умри, но не дай ее коснуться никакой беде. Исполнишь - к концу похода станешь свободной и богатой. Пропустишь удар... по шею в песок вкопаю и забуду, в каком месте.

Сати поклонилась в знак того, что поняла и поспешила назад, к шатрам.

Янг проводил ее задумчивым взглядом. Кесара выделяла эту девочку и доверяла ей. Но не зря ли? Что-то в ней было настораживающее. Может быть, безупречность? Сати словно и вовсе не умела ошибаться. Такое совершенство - не к добру.

Подумав еще немного, он щелкнул пальцами четыре раза. Четыре воина появились почти мгновенно, словно выросли из здешней, каменистой земли.

- Охранять лагерь. Смотреть в оба. При малейшей угрозе для кесары убить любого, перед Небом отвечаю я.

Серп луны коснулся обломков скал, когда пять верблюдов, освобожденных от поклажи, довольно резво направились из лагеря по направлению к предгорьям. Путь их лежал мимо проложенных троп, вел - кесар, а по каким приметам он отыскивал в чернильной тьме дорогу - боги знают...

Большая половина ночи прошла между сном и бредом. Росомаха ворочалась и мерзла, Сати пыталась греть ее собой, но много ли тепла в тощей девчонке, полуобморочной от голода и жажды.

Слышащему все же удалось добыть по глотку воды и ее разделили на всех. Стало немного легче, кесара снова забылась.

Под конец этой долгой ночи ей отчего-то приснился милорд. Он стоял посреди черной равнины, еще более пустынной, чем Хаммган. Ни травинки на земле, ни птицы в небе. Эшери смотрел прямо на нее, словно чего-то ждал. Росомаху до глубины души потрясло, что от прекрасных золотых волос милорда остался какой-то огрызок, длиной едва по плечи. Он горел рыжим огнем, искры растворялись в ночи и такие же искры плясали в зеленых глазах, заслонив все человеческое, что там когда-то было.

Милорд был похож не на прекрасного Золотого Герцога, а на жуткое потустороннее создание. Огненного духа. Или вообще - демона.

Что только не привидится на грани жизни и смерти...

Ее разбудили голоса аскеров, которые звучали как-то слишком бодро. Кто-то засмеялся - хрипло, но по-настоящему весело. Смех заглушил стук копыт по камням.

Кашма отдернулась, впустив холод ночи. Рабыня встрепенулась, инстинктивно заслоняя госпожу, но, узнав вошедшего, отползла в угол.

Янг шагнул к Лесс, опустился на колени, приподнял ее и прижал к губам флягу с чистой, прохладной водой.

- Пей, - велел он.

Росомаха сделала несколько торопливых глотков, переждала приступ тошноты. И - глотнула снова, уже спокойно и осмысленно.

От Янга остро и тревожно пахло свежей кровью. Запах был таким сильным, словно в этой крови он искупался с ног до головы.