Янг сделал несколько осторожных движений и снова помянул демонов бездны - кровь возвращалась в кисти рук и это было едва ли не хуже, чем холодный огонь. Хотя, нет, огонь все же похуже.
Боль в плечах ощущалась почти как удовольствие - ее можно было терпеть, это ли не счастье?
Старик-калаф смотрел на него почти равнодушно. Но он был тут такой не один. Парень с поцарапанным лицом, в хафане, залитом кровью уставился, как на выступление бродячего жонглера.
Интересно, царапина на щеке почти засохла, да и небольшая она - откуда столько крови? Янг, не скрываясь, осмотрел парня и заметил срезанную мочку левого уха.
- Ты... что делаешь? - хрипло спросил он.
- Сам не видишь? - мрачно спросил Янг, - молюсь.
- Молишься? - тот едва не поперхнулся словом. - Что-то не похоже это на молитву...
- Молитвы бывают разные, - ухмыльнулся кесар, - моей богине более всего угодна молитва делом. А еще она любит, когда со своими бедами ее паства сама справляется, а ее зовет только на праздник.
- Что же это за богиня такая и зачем она нужна? - удивился еще один плененный хассери.
- Мне - вполне подходит. А кому не по нраву, может и дальше сидеть спутанный, как гусь на продажу.
- Э, - мальчишка завозился, - а если я приму твою богиню и поклянусь ей служить - развяжешь?
Кесар усмехнулся:
- А если не развяжу - заорешь и сражу переполошишь?
Парень отшатнулся, словно его ударили. На простоватом, плоском лице мелькнула почти детская обида.
- У тебя под языком, точно, демон сидит, - сообщил он. - Небо с тобой, беги куда хотел.
- Руки чувствуешь?
- Чуть-чуть...
- Хорошо. Обожди немного.
Кисти болели, но уже не так сильно. С этим вполне можно было и жить, и воевать. Янг переместился к умирающему царевичу, распахнул хафан. Под ним была не кольчуга, а легкий подкольчуженный жилет - безрукавка с нашитыми на нее кусками кольчужной ткани. Они вполне прикрывали и грудь, и спину, и живот... но не от тяжелой стрелы.
Глаза мальчишки были открыты, но ничего не видели. Если только небесные тропы.