Я вновь кивнула. Говорить не рисковала, не уверенная, что получится.

— Значит, скоро девочка покинет эти стены. Что же, рано или поздно это бы случилось. Хорошо, что не поздно. И как будет девочка жить дальше?

— Не знаю.

— Сразу привыкнуть к придворной жизни ей будет сложно. Поговорите с королем, дарита Таиния, чтобы хотя бы вначале рядом с Гвендолин оставался кто-то из наших сестер и девочек, которых она хорошо знает.

— Конечно, матушка. Но я хотела поговорить с вами о благотворительном базаре.

Эта наша идея особенно понравилась настоятельнице. Мы обговорили с ней, что монастырь может предложить желающим сделать доброе дело аристократам. Она пообещала, что подготовку этой части праздника монастырь берет на себя. Я только должна буду точно сказать, сколько места им выделят, и сколько гостей предполагаем позвать. Договорились, что завтра, когда мы будем уезжать после репетиций с девочками, она отправит с нами во дворец сестру Власту, которая посмотрит площадку и поможет нам решить, как что там будет.

Когда речь зашла о развлечениях, что уместны в такой день во время угощения, матушка одобрила выступление огненных магов, но заметила:

— Огненные маги будут хорошо смотреться в сумерках. А перед этим могли бы выступить братья из монастыря Божественного Супруга Богини. Я поговорю с тамошним настоятелем, и он пришлет лучших мастеров их школы единоборств.

— Это было бы здорово!

Я видела, что возможность представить свой монастырь в полном блеске перед королевским двором захватила настоятельницу и за поддержку ею нашего праздника можно не волноваться.

Сегодня к девочкам я решила не ходить, чтобы не тревожить лишний раз Гвендолин. Поэтому, когда пришла Демарис, мы, поблагодарив настоятельницу, отправились восвояси. Расставались мы весьма довольные встречей. Матушка назначила время, когда сможем приехать завтра.

Встреча с главой королевского оркестра тоже прошла с пользой. Как я и думала, репертуар к празднику у них уже был готов. Проводили его не первый раз и все, что нужно исполнять в такой день, музыканты прекрасно знали. Когда я заикнулась о том, что возможно нужно будет его немного дополнить и видоизменить, дор Вальман посмотрел на меня с легким презрением и сказал:

— Дарита, вы представляете, насколько загружены музыканты королевского оркестра? Разучить что-то новое или даже изменить старое требует времени, которого нет ни у нас, ни, кстати, у вас. Сколько там вам времени осталось на все про все? Пять — шесть дней? Так что мы будем играть то, что играли всегда.

Он не произнес, но во взгляде читалось: «Радуйтесь и этому!» Анри Вальман был прав в одном — времени на споры и убеждения не было. Пришлось согласиться, договорившись о том, что позже мы еще раз обговорим с ним, что и когда прозвучит во время праздника. И если найдется время, то может даже прорепетирует с оркестром.