Химера, распятая на дереве оленьими рогами, отчаянно верещала, делая яростные, но бесплотные попытки высвободиться, чтобы снова кинуться на врага.

Пёс, приходя на помощь оленю, сомкнул острые зубы в боку химеры, повисая на ней огромным меховым кульком.

Несмотря на численный перевес противников, химера даже и не думала сдаваться. Лили видела, что её защитникам приходится нелегко.

Всё вокруг пропахло металлическим запахом крови.

Внезапно химера вдруг завалилась на бок, её гигантские крылья забились в конвульсиях, заставляя обоих противников отпрянуть, чтобы не попасть под их удар. Как оказалось, это Малфой, очнувшись, запустил в тварь проклятьем.

Выглядел он совсем не ахти и в то же время вполне привлекательно. На сей раз, правда, куда больше смахивая на призрак или оглодавшего вампира, чем на блистательного сидхе или сына вейлы.

Что-то похожее на рябь прошло по воздуху, и вот на месте пса и оленя Лили без особого удивления увидела Джеймса Поттер и Сириуса Блэка.

Химера снова завопила, пытаясь прокатиться по снегу и от бессильной ярости кусая саму себя.

Малфой, придерживаясь за стволы деревьев рукой, медленно приблизился к поверженному противнику.

Наставив палочку в упор на химеру, спокойно, почти лениво процедил:

— Авада Кедавра!

Будто сделал контрольный выстрел.

Ярко-изумрудное свечение сорвалось с его палочки и укрыло химеру, как газовым облаком.

Та на мгновение застыла, словно парализованная ядом, тело её одеревенело и обездвижено вытянулось на снегу.

Над лесом вновь повисла тишина. Химера была убита.

— Доброй ночи, господа, — криво ухмыльнулся Малфой и как обычно, эта улыбка не дошла до его глаз, затронув исключительно нижнюю половину лица. — Не могу сказать, что встреча с вами приносит удовольствие, но она, безусловно, полезна.

И Поттер, и Блэк были обнаженными после превращения. Стыдиться своей наготы ни одному из них не приходилось, фигуры у обоих были худощавые, жилистые и гибкие, с хорошо развитой мускулатурой, как у воздушных акробатов, но… зима на дворе была всё-таки.

Из-за деревьев возникло ещё одно лицо трагикомедии: Питер Питтегрю волочил в руках вещи своих гриффиндорских героев.

— Можешь забыть про долг крови, Малфой, — тряхнул головой Сириус перед тем, как натянуть на себя брюки. — Считай, что спасали мы исключительно задницу Эванс.

— Меня такой расклад более, чем устраивает, Блэк.