«Пожалуйста, возвращайся, я не могу нормально спать без тебя», — набрала я сообщение и отправила на выученный наизусть номер.

Я хотела дождаться его, но глаза слипались. Ночь давно вступила в свои права, а я с замиранием сердца отслеживала шорохи, слышала, как папа выключил телевизор и поднялся к себе, на улице проезжали редкие машины — наверное, школьники возвращались домой… Меня сковало оцепенение. Холодный воздух вызывал неприятные ощущения, которые казались насмешкой после его прикосновений, однако я не собиралась закрывать окно.

Уже проваливаясь в объятья сна, почувствовала, как мои плечи укрывает второе одеяло.

— Глупая, — услышала я, а, может быть, мне приснилось. — Я не могу дышать без боли, когда тебя нет рядом.

Спалось мне сегодня сладко.

Эдвард

Вечер был прекрасен ровно на столько, на сколько отвратительной мне показалась ночь.

Белла звала его. Тутти. Не знаю, чего мне стоило вытерпеть это. Её сонные улыбки, её ласковый голос, который звал не меня… Но апофеозом ночи стало признание в любви! Убью… Узнаю, найду, прикопаю заживо… Нет, полуживым… Уничтожу… Щенок Квон был забыт, хотя на месте неизвестного Тутти я представлял что-то похожее. Хотя какая разница? Он всё равно труп…

Утром Беллу разбудил шум отъезжающей машины отца. Ревность с новой силой запустила свои острые когти в душу, побуждая тут же потребовать объяснений, но я хотел успокоиться, прежде чем задавать эти явно личные вопросы. Я не должен показать свои намерения. А ещё я пытался убедить себя, что не стоит портить воспоминания о вчерашнем вечере ещё и разговором о каком-то чёртовом Тутти. Белла не могла врать, когда признавалась мне в любви. Я видел вчера, она говорит это искренне…

«Но во сне тоже не врут, чёрт возьми!» — ощерилась острыми зубами ревность.

Открыв глаза, мисс Свон первым увидела меня, сидящего на её кровати. Возможно, мой пристальный мрачный взгляд слегка мешал её сну? Нацепив на лицо маску, я поприветствовал свою Белоснежку как можно ласковее:

— Доброе утро.

— Ты обиделся вчера? — мы произнесли эти фразы хором, и я слегка нахмурился, потому что ласки в моём тоне было столько же, сколько во фразе: я тебя сейчас съем…

— Вчера был самый волшебный вечер в моей жизни, Белла, — тихо и честно ответил я на её вопрос.

«А сегодняшняя ночь — одна из самых паршивых», — мне пришлось мысленно признать очевидное, однако внутренние выводы никак не затронули мой внешний вид.

Я наклонился и нежно пропустил через пальцы тёмные волосы, которые после вчерашнего до сих пор немного вились.