— Но раньше ты была куда осторожней в своих жестах.

И словах во сне…

Так… Нужно успокоиться.

Я вновь вспомнил умопомрачительно смелые поцелуи в машине и будто бы случайно сброшенное вечернее платье… В её действиях неприятно было признавать опыт…

Если она так целовала этого Тутти, то он дважды труп.

Либо моё лицо всё же потеряло своё видимое благодушие, либо в моих словах Белла услышала что-то для себя неприятное, но я вдруг заметил, как поменялось её лицо, прежде чем Белла успела спрятаться под тёплым одеялом.

— Что ты делаешь, душа моя?

Неужели она собирается снова заснуть? У нас же, вроде, были другие планы на этот день… У моей ревности — так точно.

— Именно так маленькие наивные девочки обычно прячутся от злых и хладнокровных монстров, которые не ценят порывы этих девочек! — воинственно проворчала маленькая наивная вчерашняя соблазнительница.

Накрыться с головой я ей не позволил, аккуратно закатал в рулетик, спеленав по рукам и ногам, посадил на свои колени и крепко обнял со спины. Мой тяжёлый вздох случайно сдул несколько прядок девочке прямо на лицо. Сейчас пытать или пусть позавтракает?

— Кушать хочешь?

— Нет!

Чувствую, это ответ ради отказа. Ладно, её живот не любит молча сносить голодовку. Если что, я услышу его пожелания.

— Тогда поговорим о Тутти, Белла.

Рулончик из одеяла и девушки подозрительно вздрогнул при этих словах, что подтвердило мои самые нехорошие предчувствия…

Он трижды труп.

— Вы с ним встречались раньше? Он из Финикса, верно? — вопросы вырывались из меня с нехорошим рычанием, а перед глазами так и стояло её нежное спящее лицо и признание:

«Я люблю тебя, мой Тутти!»

— Ты зря ревнуешь, Эдвард, — маленькая ладошка смело и аккуратно высвободилась из плена одеял и коснулась моей щеки. — Это такой пустяк… Не нервничай, я тебе всё объясню.

Я не видел в этой ситуации ничего пустякового. Этот Тутти периодически заходит в её сны, как к себе домой. Она несколько раз даже назвала меня вслух этим паршивым именем! Она сказала, что любит его! Она считает его своим!