Потихоньку дошла до лазарета. Здесь тоже вытащили все одеяла, запалили все источники огня. Укутанные в плащи дракониды ежились от холода.

— Доброе утро, — сказала Кьяра Янтарю. — Ночной лекарь куда-то пропал, я заволновалась и решила прийти сюда…

— Доброе, — отозвался драконид, хотя тон у него явно не соглашался с мнением о доброте этого утра. — Я знаю, он пришел несколько часов назад. Сказал, что лорду уже ничего не угрожает, но тот без сознания. Мы хотели сменить его, но тут ударил этот мороз. Жаровни разом потухли. Мы забеспокоились о пациентах, начали их укрывать.

— Было бы хорошо, если бы кто-нибудь присмотрел за Эриданом, — стояла на своем девушка. — Он немного синий и в испарине.

— У него была тяжелая ночь, поэтому испарина, — покачал головой Янтарь, — а синий, наверное, от этого собачьего холода.

— Все-таки зайдите проверить, — сказала напоследок тифлингесса.

Она понимала, что у жрецов и без этого много хлопот, но позаботиться о паладине нужно было в первую очередь. Добежав до шатра, она распорядилась, чтобы денщик сделал горячего питья. Цвет лица эльфа улучшился, синева исчезла.

Бедный, продрогший Лиам принес чайничек с кипятком и немного еды. Перекусив находу, Кьяра вынесла пару кружек укутавшимся гвардейцам. Из-под слоя шкур показалась синяя шевелюра. Арадрив с благодарностью принял согревающее питье. Вид у него был несчастный, даже не было сил шутить. Второй стражник, незнакомый Кьяре, тоже выразил свою благодарность. Налив кружку себе, тифлингесса схоронилась в комнате паладина, где сейчас было теплей всего. Наблюдая за его мерным дыханием, она вновь поймала себя на беспокойстве. Возможно, тому виной было его недавнее мягкое отношением и доверительный тон. Это неуловимо располагало к себе.

Через некоторое время послышались шаги, и в комнату вошла Эрта. Склонившись над эльфом, она недовольно цыкнула языком, после чего звонко ударила по его щеке. Тот распахнул округлые от удивления глаза.

— Я же говорить, ты ночь пережить, — проговорила она. — Как чувствовать?

Эридан попытался что-то сказать, но только беззвучно зашевелил губами.

— Есть вода горячий, что-то пить? — деловито поинтересовалась женщина.

Кьяра принесла еще неостывший чайник, и заклинательница принялась аккуратно поить эльфа, пока тот не начал отфыркиваться. Опустившись на подушку, он посетовал слабым голосом:

— Меня убьешь или ты, или твое лечение. Боль адская. Ночью усилилась. Сейчас… трудно сконцентрироваться из-за нее. Каждое движение отдается в ребра и спину.

— Ничего, — улыбнулась в ответ Эрта. — Боль — хорошо. Боль — живой тело. Надо сила. Будешь есть и отдыхать лишь, никакой дела, или я кутать и вязать тебя как дитя, ты не любить.