– За свою жизнь Хаар выковал множество мечей, но таких всего три. Их следы тянутся сквозь всю историю нашего мира, ведь жил он очень давно… более трех тысяч лет назад. Гномы умеют хранить свою историю в отличие от людей!

– И мне достался один такой? – с замиранием сердца спросила Лэа.

– Именно. Уж не знаю, что заставило Гэрраха оторвать от сердца свое дитя, ведь он прямой потомок Хаара. Ты носишь меч, принадлежавший самому великому мастеру!

– А у кого же остальные два?

– Первый меч хранится в глубинах эльфьего замка. Хаар когда-то подарил его Мелани, прабабке нынешней королевы. Второй же он преподнес Логе Анджа. И лишь первый из масэтров имеет право носить его…

– То есть меч у Кэнда?

Аллив грустно улыбнулся.

– Был, до недавнего времени…

Лицо Лэа побледнело.

– Почему был?! Неужели Кэнд больше не первый из масэтров?!

– Первый, конечно же, первый… – успокоил ее Аллив. – Никто уже многие века не смеет оспаривать его право на первенство среди нас… все гораздо проще. Меч был украден.

В душу Лэа закралось плохое предчувствие.

– Украден?! Этого не может быть! Кто осмелился?! – воскликнула она, в душе уже зная ответ.

Масэтр поджал губы, выдержал паузу, затем поднял на Лэа пронзительно-голубые глаза.

– Джер.

– Вы уверены?..

– Есть отголоски слухов, и некоторые факты, указывающие на то, что он разгуливает с мечом Кэнда. Любой кадет нашей школы знает его меч в лицо, а в природе не может быть двух одинаковых мечей! Многие из них клялись, что видели меч Кэнда у одного наемника…

Лэа вздохнула.

– Час от часу не легче.

Аллив счел нужным промолчать. Не хотел вызывать вспышку гнева бесполезными, не имеющими смысла нравоучениями о кровожадной мести.