От загонов пахло сырым мшистым камнем, – видно ночью был дождь, – серой и дымом. Лэа обошла большую часть из них и направилась почти в самый конец. Проходя мимо закрытых вольеров, она могла бы по запаху, с закрытыми глазами, определить дракона в каждом.

В первом, чуть громоздком и приземленном, утопленном в землю чуть ли не наполовину, слышался едва уловимый плеск воды и шорох камней. Там рос морской. По глубине издаваемых звуков Лэа поняла, что дракончик был совсем еще маленьким, и не научился двигаться абсолютно бесшумно.

Следующий загон насквозь пропах серой и дымом. Из него доносился грозный рокот. Без сомнения, такие звуки издают только громкоголосые скалистые.

Лэа миновала еще несколько загонов со скалистыми, идя по узкой ровной тропинке, выложенной вдоль выстроившихся в ровную линию вольеров, затем свернула налево, переходя на новый ряд и пошла по каменистой старой дорожке, удаляющейся прочь от замка.

В этом ряду было подозрительно тихо. И не потому, что драконы спали. А потому что тринадцать из четырнадцати клетей были пусты.

Она приблизилась к последнему загону и толкнула деревянную тяжелую калитку.

Открыто.

Значит, Радугла уже здесь.

Антарри, как и все лавовые драконы, отличалась длинной вытянутой мордой, усеянной шипами, отклоненными назад и длинными острыми рогами. Сейчас она сладко спала, закрыв свои немигающие кошачьи глаза, и спрятав раздвоенный язык за рядом бритвенно острых зубов. Она обвила свое длинное тело и все четыре лапы длинным хвостом, чуть подрагивающим, как у нервничающей кошки.

Изящная изогнутая шея покоилась на передних лапах.

Блестящая чешуя горела на солнце огненно-оранжевым цветом, прозрачно-розовые перепончатые крылья были сложены и расслаблены.

– Радугла? – негромко окликнула Лэа масэтру.

Глаза тут же открылись и на Лэа уставились два неподвижных немигающих зрачка.

Лэа замерла. Нервировать дракона ей не хотелось. Особенно в отсутствие хозяйки.

Она отступила на шаг. Голова повернулась следом за ней. Очевидно, дракониха была сыта, поэтому вела себя спокойно.

Лэа закрыла глаза и сосредоточилась. Драконов она любила, но никогда не забывала, что по своей природе они способны быть не только домашними зверушками, на которых летают кадеты, но, в первую очередь, яростными хищниками и хладнокровными убийцами.

Она настроилась ки-ар и чуть шагнула вперед, проверяя внимательность Антарри. Голова опять последовала за ее движением.

Лэа поймала взгляд драконихи. Желтые белки, черная радужка, красно-желтая оболочка окружают вертикальный узкий зрачок.

А затем издала Зов. Низкочастотные звуки, издаваемые Лэа, складывались в слова древнего первородного языка, времен Эаллон, когда все народы говорили едино, не создавая различий между собой.