А на самом деле не смог даже сохранить единственного со времени побеги из Яммы друга — который привёл его в Гарибу, исполняя его желание, несмотря ни на что. Не смог — из-за слабости? Раньше Амин решил бы, что да.

Сейчас все его желания, отчаянные мечты о мести казались такими глупыми, такими мелкими. Сейчас он хотел бы оказаться далеко-далеко отсюда, где-нибудь в Бахре, в старой лачуге в компании объедающегося сладостями несносного мальчишки…

В давних воспоминаниях образы танцующей Зульфии и верного Захира прощально улыбнулись. Пора было отпустить их. И жить настоящим.

Когда дверь скрипнула, открываясь перед султаном, Амин тихо, не веря, что говорит это, произнёс:

— Я тебя прощаю.

Халиб или не расслышал, или сделал вид. Амину было всё равно.

— Человечнос-с-сть, — просвистел рядом голос Алифа. — Человеченос-с-с-сть, ибни. С-с-с-среди людей она в пос-с-с-следнее время так редка.

Амин промолчал, впервые в жизни понимая, какая пропасть лежит между ним и братом. И что бы он ни сделал, ему никогда, никогда не сократить её.

И этому человеку он что-то стремился доказать?

* * *

Аллат, последний раз полюбовавшись на своё отражение в куполе храма, набросила на роскошные волосы накидку, собираясь уступить небосклон брату. Длинные, как копья, и тонкие, как иглы швеи, лучи заглядывали на базарную площадь гарибского города Аббаса, граничащего с Яммой.

Сжимая кулаки, Амин смотрел вокруг. О жестокости джинов рассказывали страшные истории, он же видел её и воочию. Для джинов не существовало смерти, и все жизни людей — ведущих караваны бедуинцев, торговцев-побержцев, нахваливающих товар, стражников, скучающих у городских стен — все эти жизни не имели ценности. Ровно настолько, насколько не имели они и для султана Халиба, собирающегося напасть на город ночью.

— Ты не любиш-ш-ш-шь убивать, ибни? — просвистел возникший как обычно из ниоткуда Алиф. — Ты предпочитаеш-ш-ш-шь мир?

Амин глянул на него и опустил голову.

— Какая разница, что я люблю? — в вечерней сутолоке базара его голос звучал почти неслышно. Для людей, но не для джина.

— И ты не хочеш-ш-ш-ш быть мелкой фиш-ш-шкой в этой алатыри, — улыбнулся Алиф. — Но тебя не пос-с-с-слушает здешний эмир, даж-ш-ш-ше если ты з-з-захочеш-ш-шь предупредить его об опас-с-с-сности.

Амин быстро глянул на него.

— Ес-с-с-сть с-с-с-способ, — по-змеиному улыбнулся Алиф.

Вслед за его словами на базар упал туман. И гулкая, сонная тишина.

— Они с-с-с-спят, — подмигнул Алиф, когда туман рассеялся, и Амин изумлённо оглядел площадь. — Вс-с-с-се с-с-с-спят. Ведь у вас-с-с-с с-с-с-скоро ноч-ш-ш-шь.